Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным. Василий ПесковЧитать онлайн книгу.
сюда, когда вынуты были первые ковши земли, когда еще шли споры, как лучше брать – открытым способом или подземным. Боялись воды, боялись оползней крутых краев. Сами строители с трудом верили, что можно вычерпать гигантскую чашу, начерченную проектировщиками.
Сейчас Николай Рогатин – опытный, знающий инженер. Семьдесят молодых специалистов получили закалку в Лебедях. Тысячи инженерных задач пришлось решать людям на пути к красному камню. Двадцать пять миллионов кубов земли надо было вынуть и увезти, чтобы истомленные ожиданием люди могли бросить вверх шапки и закричать: «Руда!»
Двадцать пять миллионов кубов! Это два с половиной года непрерывной денной и нощной работы. Десятки мониторов размывали грунт, десятки экскаваторов, больших и малых, шагающих и ползающих, выгрызались в землю. Сотни автомашин день и ночь сновали по дороге, нагревали ее так, что зимой впору босиком ходит. Автомашины начинали свой путь и умирали, изнашивались на крутой дороге из карьера. Только люди росли, мужали, набирались опыта на этой беспримерной стройке. И вот идет руда. Все чаще звучит команда: «Сегодня взрыв!»
В такие дни замолкают экскаваторы, землесосы. Автомобили все до единого покидают карьер. Безмолвна и величественна гигантская ступенчатая яма. Слышно, как булькает вода в отливных трубах и часто стучит секундомер…
Взрыв!
Вздрагивает ковш экскаватора – убежище взрывников. Сверху падают камни и красная рудная пыль. Туманится теплая и влажная, вывернутая наизнанку преисподняя земли. Кажется – не динамитный, а первозданный дым идет из земной толщи.
Отсюда, из Лебедей, первая руда идет в металлургический Липецк. Отсюда взяли по камню на память все, кто два с лишним года вгрызался в землю. Три камня взял и положил рядом с ленинской книжкой инженер Николай Рогатин.
Снегири
– Если у лошади выдернуть из хвоста волос, можно сделать мировецкую петлю.
– Зачем?
– Неужели не знаете? – Ленька искренне удивился такому невежеству. – Да вы хоть снегирей-то видели?.. Идите сюда.
Ленька взял меня за рукав, повел вдоль плетня, заставил пригнуться. Почти на четвереньках проползли мы по снегу к старой груше. Возле пролома в плетне Ленька беззвучно зашевелил губами: «Глядите!»
Пятнадцать розовых птиц застыли на ветках. Не понять – то ли дремлют, не то прислушиваются… Согнули своей тяжестью заиндевелые ветки, черным глазом провожают красную зорю птицы. Если отвернуть у шапки уши, слышна тонкая, как перезвон люстры, снегириная песня.
– Слышишь? – шепчу Леньке.
Он тоже возится с шапкой, улыбается глазами:
– Слышу…
– Хотите подарю одного? – говорит Ленька, когда мы, вытряхнув из валенок снег, усаживаемся в сани.
– Это как же?
– Чудак человек. Да ведь, если выдернуть у лошади волос, мировецкая петля получится…
– Скажи-ка лучше, почему снегирей снегирями зовут? – спрашиваю я в свою очередь.
Леньке хочется угадать. Он