Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших. Василий ПесковЧитать онлайн книгу.
не возражала, а как бы даже обрадовалась, видя, что я снимаю их рядом.
– Давно пришли?
– Три дня назад.
Ерофей стоит в стороне, улыбается философски.
В последний раз я видел эту «усадьбу» полтора года назад зимой. Все тут тонуло в перинах снега. Сейчас все в зелени. На огороде, круто идущем в гору, синеет полоска ржи, кудрявятся грядки с горохом, с морковкой, в бороздах уже окрепла зелень картошки. Кора высокого кедра, кладущего тень на посадки, кольцом у земли снята. Кедр начал сохнуть и скоро пойдет на дрова. Огромные пни по соседству из-за трудности их корчевать выжигаются. Огород у Лыковых всегда был первым объектом внимания. А Агафья по-прежнему главную базу жизни стремится расширить.
Постройки и двор возле них похожи на маленький разоренный «шанхай». Две жилые избы, курятник и загородки. В них теперь уже старожилами обитают четыре козы и куры, на которых покушался недавно медведь, но, спугнутый, убежал со двора. Вряд ли его испугали развешенные повсюду линялые красные тряпки. Испугался собачьего лая. Он был тут заливистым. У старожила Дружка и помогавшей Ерофею охотиться Мурки тут неизбежно случился роман. И следствие его налицо – на привязи во дворе два симпатичных подростка. Ветка и Тюбик. Ветку Ерофей приготовился увезти, а Тюбик, возможно, и не знает, что есть где-то жизнь совсем непохожая на все, что тут его окружает.
На видном месте во дворе стоит бочка со следами костра под ней. Оказалось, «лечебница». В километре отсюда обнаружил Ерофей эту емкость, брошенную геологами, и пополнил ею хозяйство.
– Ну, рассказывайте, как жили-были.
Рассказ Агафьи весь – жалобы на болезни. «Зимою выла, не могла разогнуться». Парафин, натопленный из свечей, перестал помогать. С приходом весны решили париться в бочке. Укрепив ее на камнях, разводили внизу костер и кипятили в воде хвою, кору осины, а позже – крапиву. «Когда вода остывала до нужной меры, я подставляла скамейку и залезала в бочку. Сверху укрывалась чем-нибудь теплым». Теперь Агафья размышляет, какой из отваров, по ее мнению, был полезным, а какой, возможно, и навредил. Подозревает, осиновая кора для леченья не подходила – «жар и сердце колотится», а вот крапива, кажется, подошла.
Тяга к теплу у Агафьи связана с пребываньем уже два раза на горячих ключах, после которых чувствовала ослабленье болезней, и теперь разговор она то и дело подводит к осиновой коре и благодатным ключам.
Ерофей на вопрос о житье в «карантине» вздохнул: «Не приведи бог еще раз очутиться в таком положении». На его долю пришлась тут мужская работа – пилил дрова и готовил ветки для коз. Жили «на два дома». В каждой избе – по две печки, да еще и курятник надо было протапливать. И веток изводили козы немало. Так что работы монотонной, одинаковой каждый день для охотника тут хватало. Весной пришла очередь огорода. «К Пасхе сходил настрелял рябчиков». Это немного разнообразило жизнь, в которой главным было ожидание вертолета. «Каждый погожий день прислушивался: а вдруг?»
Агафья