Жизнь: вид сбоку. Александр СтароверовЧитать онлайн книгу.
Слишком ценю слово. Хотя понимаю – эта игра без правил. Она тебе – журчание, ты – вроде как тоже журчишь в ответ, но ни фига подобного. Она все слышит, осознает и цепляется не то что к словам, а даже к звукам, к интонации, и помнит потом эту твою интонацию всю жизнь.
Как бы там ни было, непоправимые слова были сказаны, и Королева утратила сначала веру, а потом и любовь.
Дальше все происходило по неписаным, но неумолимым законам жанра. Это начинается любовь всегда по-разному, а заканчивается она всегда одинаково.
Страшная фраза у меня получилась, а зато правдивая.
Мертвые реки омывают своими мертвыми водами любовь, уносят ее далеко вниз по течению, во вселенский океан любви, куда когда-нибудь мы все уйдем. Только прежде чем мы уйдем туда, оставляют в нас мертвые реки не влажную прохладу, а выжженную сухую душу. И жаждем мы снова хотя бы капельку любви, потому что не живет душа без нее…
Люди – генераторы любви. Похоже, смысл их существования – выработать как можно больше этого чувства, отдать его мертвой реке и наполнить им великий океан.
Но вырабатываем мы любовь лишь через страдание. Так жизнь устроена, но, слава богу, кое-какие лазейки еще остались.
Чтобы не сойти с ума от боли, люди придумали массу хитростей. В восемнадцать лет я не знал ни одной. В книжках они не описаны, говорить о них не принято. Каждый сам, в меру своих способностей, рано или поздно до них доходит и бережно хранит в тайне. Нельзя говорить – засмеют, опозорят, сочтут скандалистом, не подадут руки.
Но я нарушу правила.
Мотив мой смехотворен и одновременно – крайне рационален. Зачем читателю потреблять сто первую сопливую историю о несчастной юношеской любви? Пора узнать что-то новое. По крайней мере, будет интересно.
Обещаю.
Королева начала меня избегать.
Ну как это обычно бывает: на переменах – важные разговоры с подружками; неожиданно много учебы навалилось – срочно нужно сдать курсовую; голова болит, в конце концов; грипп, простуда… заболела, да, заболела.
А что, нельзя заболеть?!
Нет ничего более унизительного и жалкого, чем отвергаемый любовник. Не отвергнутый, а отвергаемый. Вот эти две-три недели, месяц – максимум, когда еще на что-то надеешься, врешь сам себе. У нее плохое настроение – может, действительно заболела? Месячные, после месячных, перед месячными, читал же где-то, что бывает перед месячными или после… А сегодня дождь и перепады давления, возможно, она метеочувствительна? А на следующий день она, кажется, улыбнулась…
Ведь не все же потеряно! Не все, не все, не все?
Врешь сам себе – и знаешь, что врешь, но все равно врешь, потому что страшно признаться, лишить себя не только любви, но и призрачной надежды на любовь.
Зачем я себя обманывал, понимаю – от трусости.
Но зачем она обманывала меня?
Мы же так хотели честности оба, чтобы не как у других, чтобы по-другому…
Наверное, слишком свежо еще все было. Мы еще помнили запахи тел друг друга, тела еще хранили тепло рук, а руки узнали бы тела друг друга на ощупь из миллиарда.
Нельзя