. Читать онлайн книгу.
военным и морским приказал ему организовать на Пулковских высотах полевой штаб обороны против Краснова[116]. До Октябрьского переворота И.Л. Дзевялтовский привлекался к агитационной работе (в гвардии, затем на Юго-Западном фронте), непосредственно после – занимался подбором инструкторов для Советских вооруженных сил[117]. Подвойский относился к Дзевялтовскому исключительно: об этом свидетельствует письмо последнего с просьбой «дать ему рекомендацию» для ЦКК. Дзевялтовский назвал в письме Подвойского своим «духовным отцом»[118]. Главный комиссар военно-учебных заведений Дзевялтовский оказался самым последовательным сторонником демобилизации в коллегии Наркомвоена – в начале марта 1918 года Дзевялтовский отдал распоряжение о реорганизации всех военных академий (в том числе и бывшей Николаевской академии Генштаба) «в гражданские учебные заведения, лишь с некоторым оттенком военного преподавания»[119]. Результат – ликвидация ряда военно-учебных заведений, увольнение преподавателей, лишение продпайка и, как следствие, переход в лагерь контрреволюции за гроши, выдаваемые соответствующими антисоветскими организациями.
Занятый демобилизацией (по свидетельству Крыленко) свояк Подвойского М.С. Кедров также фактически входил в группировку Наркомвоена. Кедров и Подвойский нередко работали в тандеме и помимо Наркомвоена[120]. Именно комиссар по демобилизации (эту должность официально занимал Кедров) так сильно укреплял «военный престол» Подвойского, что в феврале 1918 года недовольный политикой Наркомвоена Ленин, по его воспоминаниям, почти насильно[121] отправил Кедрова на разгрузку Архангельского порта. Самое удивительное, что фраера, как это обычно и бывает, сгубила жадность. Польстившись на многомиллиардное имущество, Кедров составил докладную записку в коллегию Наркомвоена, в которой просил об издании приказа с возложением всей задачи по разгрузке Архангельского порта на возглавляемый им Комиссариат по демобилизации, «имеющий в своем составе орган, вполне способный справиться с этим делом» – Центральное техническое управление. Подвойский наложил на записку резолюцию: «Возложить на ЦТУ Комисс[ариата] по демоб[илизации] вывоз из Арх[ангельского] порта грузов в[оенного] вед[омства]»[122]. На решающем судьбу Кедрова заседании Совнаркома от военного ведомства присутствовали Подвойский, Мехоношин и Крыленко; небезынтересен факт присутствия Л.Д. Троцкого[123], следившего за происходящим в Наркомвоене[124] примерно столь же пристально, сколь и Надежда Ивановна Галкина за семейством Головлевых в романе Салтыкова-Щедрина…
В.А. Трифонов, кооптированный в коллегию как руководитель Всероссийской коллегии по организации и формированию Красной Армии, также разделял взгляды группировки Подвойского[125]. При этом у Трифонова, по воспоминаниям брата (Е.А. Трифонова), не сложились отношения с В.А. Антоновым-Овсеенко и И.И. Юреневым – «межрайонцами».
Там же. Л. 5.
РГАСПИ. Ф. 146. Оп. 1. Д. 180. Л. 4, 6.
Там же. Л. 2. Письмо датировано 16 февраля 1922 г. Точный фрагмент письма: «Вам, как своему духовному отцу, доверяю и дальнейшую мою участь. Из прилагаемого при сем жизнеописания Вы узнаете, в чем дело». И.Л. Дзевялтовский просил Н.И. Подвойского дать ему рекомендацию и подписать ее у «кого-либо еще»: К.А. Мехоношина, В.И. Невского, Н.В. Крыленко, Н.И. Муралова. Подвойский рекомендацию дал, но подписывать у других не стал.
РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 78. Л. 182.
Так, например, 20 апреля 1918 г. на заседании СНК М.С. Кедров выступал с докладом «О разгрузке Архангельского порта», Н.И. Подвойский «О развитии Мурманского края» (РГАСПИ. Ф. 146. Оп. 1. Д. 169. Л. 47–47 об. Повестка заседания СНК на 20 апреля 1918 г.).
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 2. Д. 56. Л. 69.
Протоколы заседаний Совета народных комиссаров РСФСР. Ноябрь 1917 – март 1918 гг. М., 2006 (далее – Сб. протоколов СНК). С. 363.
Там же. С. 41–43 и след.
Показателен следующий факт: по воспоминаниям протеже Подвойского – Л.М. Кагановича, В.А. Трифонов недолюбливал Л.Д. Троцкого (