Иосиф. Дмитрий ЕпишинЧитать онлайн книгу.
пути к верховной власти. Его следовало убрать, во что бы то ни стало. И Троцкий наполнил политическую жизнь в стране жестокими подковерными играми, заговорами и политическими интригами с целью компрометации Иосифа.
Главные обвинения в адрес Иосифа заключались в том, что тот предал дело революции, отказавшись от распространения ее пожара на Европу. Позже, после смерти Ульянова, троцкисты поставят ему в вину отказ от сворачивания политики НЭПа. Не меньшим грехом считалось и нежелание Иосифа изменять решение X съезда партии о запрете на фракционную деятельность, принятые еще при жизни Ульянова. Лев Давидович вполне обоснованно видел в этом запрете главное преткновение в его усилиях добиться большинства легальным путем. Формирование группы соратников в ЦК и объявление ею особой позиции считалось появлением фракции и наказывалось исключением из партии. Иосиф хорошо усвоил горький опыт Ульянова, собиравшего партию из разномастных сил, по известному принципу «в деле революции любая дрянь пригодится». Разброд и шатания, возникшие в РКП (6) сразу после октябрьского переворота были немыслимыми. Она состояла из бесчисленного количества группировок, объединений и фракций, делавших организационную работу невозможной. X съезд покончил с этой ситуацией, но Троцкий хотел ее возврата, ведь в такой мутной воде ему было бы подсоб-нее достигать своих целей.
В ответ на заговорщицкие усилия троцкистов Иосиф решил прибегнуть к использованию ОГПУ. Но в ту пору в ОГПУ работало множество сторонников «демона революции» и они оказывали огромное влияние на политическую ситуацию. Чего стоило одно убийство чекистом Яковом Блюмкиным германского посла Мирбаха в целях развязывания революционной войны с Германией.
Неоценимую поддержку ему оказал Феликс. Если бы не он, то Иосиф, скорее всего, нашел бы смерть от руки троцкистов.
Глава 6
С помощью ОГПУ
Работу чекистов против оппозиции Ульянов разрешил еще в 1920 году. Тогда Феликс направлял своих оперативников против меньшевиков и левых эсеров. В основном следили, агентурили, в отдельных случаях арестовывали. Но потом поняли, что главная опасность не в бывших соратниках. Эти в большинстве своем разбежались, удрали за границу или сложили оружие. За исключением самых упорных, вроде Бориса Савинкова.
Куда опаснее для большевиков оказалась активность кумиров думающей части народа – писателей, журналистов, университетской профессуры и философов. Они в большинстве своем революцию не приняли. Не приняли насилия и кровопролития и видели в перевороте начало национальной трагедии. В их руках находились перо, университетская кафедра, а порой и трибуна. Дзержинский правильно оценил нетерпимость ситуации: кумиры могут нанести непоправимый вред идеям классовой борьбы и уведут народ в свое стойло. В 1922 году он доложил в ЦК большую справку, состоявшую из перечней наиболее известных фигур российской интеллигенции, занявших антисоветские позиции. Перечни