Кто не знает братца Кролика!. Илья БояшовЧитать онлайн книгу.
Я объясню вам, мой недоверчивый слушатель. Мы – барометр любого общества. По нам можно судить обо всей общественной атмосфере. Запомните одну очень важную вещь: когда концентрация нашего брата у вершин и на вершинах власти превосходит всяческие мыслимые и немыслимые пределы – общество больно! А иногда – неизлечимо. Так повелось со времен хазарского каганата! Вот вам Германия двадцатых годов – шестьсот богатых семейств правят страной и скупают половину Берлина. Этим толстосумам принадлежало восемьдесят процентов капиталов всей нации! Что же здесь удивляться приходу Адольфа? Только поэтому нас нужно беречь и лелеять! Я же сказал – барометр! Так пользуйтесь им – меняйте страну, проводите реформы, а не устраивайте пошлейшие погромы и не сваливайте на нас всю вину отцов своих! Мы буревестники – и ничего более. Возможно, в этом и есть наша суть, которую определил нам сам Господь еще до Рождества Христова!
Девочка на коленях превратилась в одно большое ухо. Зимовский косит на воробушка глазом, пташка изображает восторг – этот девичий трюк всегда срабатывает: старый осел, кажется, попался.
А Кролик затягивает «Соловьев». О, чудо! Еще несколько человек их помнят. Джазменам ничего не остается делать.
– Полюбите меня, – заявляет мне дама после очередного непродолжительного сна. – Поклянитесь, что полюбите.
И, словно кукла с хорошо подсевшими батарейками, переходит на ультразвук. На другом конце заплакал Киже – наголову разбитый генерал любовного фронта.
– Пу-у-усть солдаты немно-о-ого поспят! – печально и слаженно заканчивает руководимый Кроликом хор.
Взрыв энтузиазма! Фурор! Спиртное в знак благодарности подносят к нашему столику, кажется, ведрами.
– И девы-розы пьем дыханье! – вновь декламирует основатель бойцовского клуба, обнимая непонятно откуда свалившуюся деву-розу. Пудра на ее пиджаке лежит подобно перхоти. Кролик без зазрения совести щиплет деву за впечатляющий зад.
– Нет, нет и нет! – страдает Зимовский. – Вы не знаете, что значит настоящая тоска, которая не только за горло берет, но и наземь кидает…
И резко меняет тему:
Колокольчики мои, цветики степные!
Что глядите на меня, темно-голубые…
– В «Мадрид»! – трубит в рог, созывая верных рыцарей, Кролик. Вспомнив еще об одном тепленьком местечке, он дает сомлевшей девице неожиданную отставку, сбрасывая ее с колен, и признается залу:
– Там ждет сеньора с кастаньетами. Она спляшет на столе посреди серебра, золота и полных шампанского кубков!
– Хочу с вами! – испуганно пищит приклеившаяся к актеру подружка.
– О, невинность, – воркует Портос, безутешно пытаясь пригладить ее торчащие, как иголки у ежика, забавные волосики. – О, прелесть начинающей еще только распускаться весны. Сакура на склоне японской горы, уже осыпанной лепестками. Куда тебе, легкой, словно дуновение ветерка, спешить за спивающимися прожигателями жизни?!
– Где мой коммерческий директор? – горюет тем временем Кролик, не замечая только что произведенного