Ребенок Бриджит Джонс. Дневники. Хелен ФилдингЧитать онлайн книгу.
подстраиваться. Вот я и подстроилась. А Марк, который петь в принципе не умеет, Марк спел. Переделал текст «Моей смешной Валентины».
Вот что вышло:
Валентина моя, ты прекрасна, прекрасна!
Я взглянул на тебя – и растаял, как масло.
Пунктуальность – отнюдь не твоя черта;
Ты подсчетом калорий всю жизнь занята!
В голове твоей хаос, в квартире – бардак…
Не меняйся! Беру тебя замуж и так!
С сигаретным, руками развеянным дымом;
С синим супом; с жирком – и реальным, и мнимым!
Соглашайся, родная! Стань моей Валентиной!
Не пытайся за Ибсена браться и Пруста!
Без тебя в моем доме уныло и пусто!
Так войди же скорей! Рассмеши, всполоши
И заветное «Да» наконец-то скажи!
В такт он не попадал, конечно; но Марк всегда такой чопорный, на все пуговицы застегнутый, а тут дал волю эмоциям – при всех поцеловал меня прямо в губы. Я в жизни не была счастливее.
А вскоре все пошло кувырком.
ВЫВОДЫ
Если когда-нибудь у меня снова начнет налаживаться, я близко не подойду к:
1. Установке для караоке;
2. Дэниелу Кливеру (это мой бывший, соперник Марка. В Кембридже они дружили, а потом Марк застал Дэниела у себя в кухне, занимающимся сексом с его первой женой).
Итак, неуклюже слезая со стола, на котором я сбацала под караоке «Всегда буду любить тебя», я поймала на себе затравленный, трагический взгляд Дэниела Кливера.
Дэниел – манипулятор, не знающий удержу в сексе; он – изменщик и лжец, и порой бывает очень злым, и понятно, что Марк его ненавидит за прошлое; но все-таки есть в нем нечто невыразимо привлекательное.
– Джонс, – заговорил Дэниел. – Спаси меня, Джонс. Меня терзает запоздалое раскаяние. Ты – единственная женщина, которая могла наставить меня на путь – и вот ты выходишь за другого. Я в смятении, Джонс; разум не повинуется мне. Снизойди до несчастного, утешь его парой добрых слов.
– Конешшшно, Дэнс, конешшшно, – произнесла я заплетающимся языком. – Пусссть всссе нынччче будут так жжже счччастливы, как я…
Да, пожалуй, я была малость пьяна. Самую чуточку. Это я теперь понимаю, по прошествии пяти лет. А тогда Дэниел подхватил меня под локоть и куда-то повлек.
– Мне плохо, Джонс. Я раздавлен. Убит. Уничтожен.
– Ну чччто ты… Поссссслушшшшшай. Я дейсссс… дейсссс… я правда счччитаю, что твое счччассстье…
– Сюда, Джонс, прошу тебя. Нам нужно поговорить наедине…
Так мы оказались в непонятной комнате.
– Отныне моя жизнь разбита. Все кончено. Никаких надежд не осталось. Так-то, Джонс.
– Нет! Нет, Дэниел! Ты ещ-ще будешь счасстлив. Я точно знаю…
– От тебя я жду поддержки, Джонс. Ибо мне страшно. Страшно, что уже никогда…
– Ссслушай. Сссчастье – это… это счччастье, потому что…
Тут я потеряла равновесие, и мы грохнулись на пол.
– Джонс, –