Один из нас. Майкл МаршаллЧитать онлайн книгу.
почту – даты писем говорили о том, что все это случилось за два дня до того, как она связалась со мной в первый раз. Наконец она получила письмо, которого ждала. Очень короткое. Только адрес. Она вышла из бара, села в машину и уже ранним вечером была в Лос-Анджелесе.
А вот вторая часть воспоминания, та, что касалась убийства на перекрестке, грузилась очень долго. Никогда раньше со мной ничего подобного не происходило. Хотя событие было совсем недавним, воспоминание о нем оказалось сильно искажено и скрыто во тьме. Было похоже, что процесс разрушения начался еще до того, как она решила избавиться от него с моей помощью. При этом я никак не мог понять, почему ей надо было избавиться от воспоминаний об Энсенаде. Когда получаешь чужие воспоминания, это не всегда полная картина того, о чем человек думал в то время. Похоже, за получение информации и ее обработку отвечают разные области мозга, при этом некоторым удается научить часть своего сознания смотреть на происходящее как бы со стороны. Вот все, что я понял о времени, которое она провела в Бахе: там она испытывала иссушающее чувство отчаяния и желания напиться или умереть, смешанные с мрачным воодушевлением. Эмоции не из приятных, но у меня создалось впечатление, что для этой женщины такое было в порядке вещей. Поэтому если она забудет о парочке подобных дней, ничего не изменится. Может быть, эти два дня она готовила себя к тому, что произошло потом – снова и снова проживала какие-то моменты своей жизни и мысленно закаляла себя. Не знаю.
В конце концов я смог вывести приемлемую картину последней ночи, понять, что же там произошло, и узнать ее имя, когда убитый назвал его за мгновение до того, как она его убила. Я рассказал Деку все, что вспомнил, начиная с вида перекрестка и кончая подмигиванием Рэя и количеством выстрелов. Рассказал и об опустошении, с которым она смотрела на труп и перезаряжала пистолет, просто чтобы занять руки.
И о ступоре отчаяния, когда она, убегая, поняла, что ничего не изменилось.
Видимо, Лора Рейнольдс спала: дышала она легко. Пересказав ее воспоминание, я ощутил что-то новое, но не понимал, что именно. Может быть, вину. Я ведь открыл то, что было известно только нам двоим – ей и мне. Раньше я так никогда не поступал. Я всегда очень трепетно относился к конфиденциальности, важной части моей работы. Я всячески отгонял неопределенное чувство, пытаясь от него освободиться. Ведь она тоже намеренно засунула мне в голову информацию, за которую я могу получить пожизненный срок.
Когда я вернулся в комнату, Дек стоял у окна и смотрел на улицу. Небо уже начало светлеть по краям, и машины по производству смога потихонечку разогревались. Нас, по-видимому, ждал жаркий день, если только небесные химики не решат, что сегодня больше подойдет пурга. Работа синоптика в Лос-Анджелесе давно перестала служить объектом насмешек.
Когда Дек заговорил, мне показалось, что он ведет беседу к чему-то конкретному, убирая с дороги ненужные подробности.
– Как ты думаешь,