Анна Гейерштейн. Или Дева Тумана. Вальтер СкоттЧитать онлайн книгу.
подъема помогала им в том. Вскоре и отец, увидев сына, заторопился к нему в сопровождении немолодого человека высокого роста. Своей простой, но вместе с тем заметной наружностью он, верно, ничуть не отличался от своих соотечественников – Вильгельма Телля, Штауфбахера, Винкельрида64 и других знаменитых швейцарцев, которые в минувшем столетии мужественно сражались с многочисленными войсками австрийских герцогов и отстояли свою свободу и независимость.
Чтобы не стеснять отца и сына, ландман, шедший вместе со старым Филиппсоном, дал своим людям знак не двигаться с места. Все они – юных лет – тут же подчинились и обступили Антонио с расспросами о чужестранцах. Анна только и успела сказать Артуру: «Вот мой дядя – Арнольд Бидерман… мои братья», как сын предстал перед отцом. Ландман отвел в сторону племянницу и, расспрашивая, что с ней приключилось, краем глаза наблюдал за чужеземцами, дабы не смущать их чувства. Но все произошло совсем иначе, чем можно было ожидать.
Безусловно, старший Филиппсон был любящим отцом, готовым ради детища пойти на что угодно, и возвращению его был бесконечно рад. И Бидерман, разумеется, мог ожидать, что сын с отцом не будут сдерживать свои переживаний. Но старый англичанин, истинный сын своей страны, народной выдержке не изменил, и под холодною личиной свое душевное смятение скрыл. Красив в былую пору, он и теперь еще имел приметную наружность, наученную подчиняться строгим правилам морали, в коих и сына воспитал. Завидев сына, невольно устремился он ему навстречу, но чем меньше становилось расстояние меж ними, тем более степенней поступь делалась его, и вот, встав перед ним, батюшка, больше с увещанием и укоризной, чем с родительской нежностью, изрек:
– Да простят тебя, Артур, святые за огорчения, которые ты ныне мне доставил.
– Amen! – юноша ответил. – Меня, отец, простите за эти огорченья, но поверьте, я действовал из лучших побуждений.
– Хорошо и то, сынок, что побуждения твои не привели к плохому.
– Этим я обязан, – отвечал с почтением Артур, – вот этой девушке, – он повернулся к Анне, которая стояла в нескольких шагах и явно удивлялась строгости отца, какая ей вовсе неуместной показалась.
– Пред ней в долгу я не останусь, когда узнаю, как ее благодарить. А пока меня, отец, простите – всяк джентльмен в долгу не должен быть у леди…
И Артур, опустив глаза, сильно покраснел, между тем как Арнольд Бидерман, желая юноше помочь, выступил вперед, вмешавшись в разговор:
– Не стыдись, мой юный гость, что ты совету внял горянки и помощь ее принял. Свободой мы обязаны не только твердости и мужеству своих сынов, но и дочерей наших. А ты, мой гость почтенный, проведший, видимо, немало лет вдали от дома и повидавший много стран, конечно, знаешь, что сильные порой взывают к слабым, и гордость пред кротостью склоняет выю.
– И не в чести, – отвечал англичанин, –
Вильгельм Телль – легендарный герой швейцарского народа. Легенда основывается на древнем народном сказании о метком стрелке. В XIII веке Швейцария была завоевана австрийцами. Швейцарцы поднялись на борьбу за независимость своей родины. Легенда настолько срослась с былью, что хроника XIV в. сообщает даже «точную» дату знаменитого выстрела Вильгельма Телля, сбившего яблоко с головы своего сына, – 18 ноября 1307 г. Выстрел этот, как рассказывают, явился сигналом к народному восстанию. Спустя восемь лет швейцарцы разбили австрийцев в битве при Моргартене и навсегда изгнали их из своей страны.