Виват, Новороссия!. Юрий ЛубченковЧитать онлайн книгу.
в кампанию следующего 1742 года, почти через год после начала войны – 24 августа. Вскоре был взят и город Або, где начались мирные переговоры, вести которые было поручено старшему Румянцеву – Александру Ивановичу. Только что подписавший в Стамбуле мирный договор с Оттоманской Портой, теперь должен был дать мир России и с севера.
Швеция колебалась. Дабы убыстрить мыслительные процессы ее правителей, Ласси на более чем ста кораблях повел морем десант из 9 пехотных полков – бить врага на его территории. Этого демарша оказалось достаточно, чтобы выгодный России мир был заключен.
Известие о нем повез в Петербург Петр Румянцев, вскоре после Гельсингфорса ставший флигель-адъютантом отца. Опытный дипломат рассудил безошибочно.
– Ваше императорское величество. Имею честь доложить, капитан Румянцев с депешей из Або.
– Что там, капитан?
– Мир, ваше величество!
– Благодарю вас за приятное известие. Вы сказали, ваша фамилия Румянцев? А Александр Иванович?
– Это мой отец.
– Ах вот как! Дипломат, дипломат. Ну что ж, еще раз благодарю. Вы свободны, полковник!
Итак, счастливый гонец монаршим волеизъявлением был пожалован – минуя секунд-майорский, премьер-майорский и подполковничий чины – сразу в полковники. От роду полковнику Румянцеву было годов – восемнадцать.
Мир был заключен, и награды по этому случаю раздавались уже при новом российском монархе, пришедшем на смену малолетке Ивану Антоновичу – при императрице Елизавете Петровне.
Переворот, возведший ее на престол, произошел в ночь на 26 ноября 1741 года. В силу входили новые люди нового царствования: Лесток – этот, правда, ненадолго, Разумовский, братья Шуваловы. Безродные поначалу, они скоро становились баронами, графами, князьями…
Глава II. Обретение себя
Абоский договор сделал Петра Румянцева не только полковником, но и графом, ибо главный его дипломатический виновник – Александр Иванович Румянцев – был пожалован графским достоинством по нисходящей, то есть со всем своим потомством, с девизом по латыни «Non solum armis», что означало «Не только оружием».
Несмотря на резкое изменение своего положения, полковник граф Румянцев продолжал эпатировать столицу молодецкими выходками – как до этого Берлин, Выборг, Гельсингфорс. Как-то раз Елизавета Петровна, узнав об очередной проделке младшего Румянцева, отправила его к отцу для примерного наказания. Тот приказал подать розог.
– Да ведь я – полковник!
– Знаю и уважаю твой мундир, но ему ничего не сделается: я буду наказывать не полковника, но сына.
– Батюшка, раньше вы так не поступали.
– Верно, – вздохнул отец. – И теперь об этом жалею ежедневно и еженощно. Верно говорится: «Любя и потакая чаду своему, мы его губим». Если бы я это делал своевременно – разве ты позорил бы сейчас мои седины? Воистину ты – как притча во языцех. Уже дня не пройдет, чтоб императрица не поинтересовалась: