Месть самураев (трилогия). Михаил БелозеровЧитать онлайн книгу.
сутки. Когима уже приготовила еду в дорогу… – казалось, он вспомнил о чем-то важном, немного протрезвел и четко и ясно произнес: – Через день в Вакасу прибудет одзия. Он считает, что ты китайский шпион. Поэтому тебя велено отвезти в Чертоги и посадить в тюрьму.
– А разве старосте не нужен боец? – удивился Язаки, брови его взлетели вверх.
– За тебя уже заплатили, – снова забормотал Садако. – Столько, что нам со старухой хватило бы на остаток жизни… Так что собирайтесь и тихонько уходите на юг. А я скажу, что вы украли у меня лодку.
– А как же ты без лодки? – удивился Натабура.
– Как-нибудь… – изрек Садако и окончательно сомлел.
Друзья подняли старика и потащили домой. Благо он был тощим, как все рыбаки.
Шли молча по предрассветной траве. Туман клочьями выползал из болотистой низины, и запах свежего раздавленного лука под ногами будил в Натабуре аппетит. Он сорвал несколько стеблей и сунул в рот. Что-то ему подсказывало, что просто так они отсюда не уберутся, что обязательно что-то произойдет и помешает их планам. Каппа? – прикинул он. Нет, с каппа я справлюсь. Староста? Конечно, староста! Кто еще?! Только неизвестно, как и где. А впрочем… Ему давно хотелось с кем-нибудь помериться силой. Она играла в нем, как молодое вино, поэтому он и поводил плечами, как застоявшийся борец.
Потом с моря потянуло ветром, и туман стал рассеиваться. Когда они попали в дюны, в дзори стал набиваться песок, а длинная, жесткая трава цеплялась за ноги.
Язаки плелся, поминутно спотыкаясь и зевая что есть силы. Он нес колчан с луком, а Натабура – котомку с едой. За эти несколько дней Язаки мастерски изготовил полтора десятка стрел. А теперь гундел на все лады:
– Обойдемся ханкю. Шли бы себе на юг и шли… К вечеру в соседней деревне поедим… Нет понадобилось… – и выжидательно косился на Натабуру, принимая его старшинство и опыт.
Натабура отмалчивался. Без кусанаги он чувствовал себя как без рук. А одним ханкю явно не обойдешься в длинном путешествии. Нет, опасность проистекала от других обстоятельств, и этих обстоятельств он не знал. Ну почти не знал. Перед началом похода он вошел в состоянии мусина, однако то ли от перенесенной болезни, то ли еще от чего, но будущего не увидел, даже намека, даже Знака – Мус.[10] Голова была тяжелой, сонной, словно жила сама по себе.
Но каппа Го-Дайго они учуяли издали – пах он, как куча гниющей рыбы. А затем и увидели – светящегося, как гнилушка, с волосами, напоминающими холодные всполохи погоста.
– У-у-у… – Язаки клацнул зубами, спрятался за ближайшей дюной и даже закопался в густую, длинную траву, которая росла на вершине, давая понять, что в настоящей авантюре не участвует и вообще с подозрением относится к попытке Натабуры вернуть кусанаги. Дело – хлопотное, опасное и непредсказуемое. Иди, иди, ехидно подумал он, полагая, что путь к отступлению у него самого всегда найдется.
Натабура, не глядя, оставил котомку на дюне и, по лодыжку погружаясь в песок и едва не теряя дзори, спустился к морю, стараясь держаться так, чтобы дуло в
Мус – Знак, просветление, взор в будущее.