Свежая пресса (сборник). Эдуард ЛимоновЧитать онлайн книгу.
как можно больше времени для творчества. Я тогда тоннами писал стихи.
Уже в феврале 1965-го я уволился из книжного магазина на Сумской улице, где работал книгоношей, и всецело перешел на пошив джинсов и брюк харьковской интеллигенции.
Перебираясь в Москву, я увез с собой ручную швейную машинку подольского завода, простую и прочную, содранную конструкторами с немецкой зингеровской. Эта труженица зарабатывала мне и на крышу над головой, я снимал комнаты, и на питание мне и моей подруге, все той же даме старше меня. И даже на алкогольные празднества с товарищами поэтами и художниками хватало.
Я обшивал творческую Москву все семь лет, что прожил в ней. И скульптору Эрнсту Неизвестному сделал джинсы, и поэту Окуджаве, и еще сотням уже забытых мною «творческих работников» и их подруг. Жене писателя Мамлеева, помню, сшил белые, в черт знает как далеко отстоящем от современности году.
В последние годы мои в России я достиг высшего пилотажа, стал подделывать иностранные изделия, специализировался на женских брюках, снабжая их иностранными этикетками. То есть стал контрафактором.
Этикетки, так же как и иностранный образец для копирования, и ткань приносила мне длинноносая девушка Ирина, жена поэта Игоря Холина.
В Москве есть сейчас журналистка Арина Холина. Так вот, этикетки, образец и ткань приносила мне ее молодая мама.
Я получал 15 рублей за штуку. 15 рублей за брюки без карманов! Я мог изготовить, если был заказ, и две, а то и три пары за день.
Я чувствовал себя конечно же мошенником, но большим мошенником, художником, подделывающим шедевры Рафаэля, предположим.
Моя портновская деятельность фактически прекратилась в 1974 году, когда мне пришлось покинуть СССР.
В 1975 году я осел в Нью-Йорке.
Шить джинсы на родине джинсов не было необходимости.
Иногда недружелюбные биографы пытаются меня унизить, мол, «мы знали его как портного, джинсы шил!». Я же горжусь своими умениями, приобретенными в жизни.
25 мая 2013
Дутые герои буржуазии
О, Гуриев! Великий экономист, нам говорят, без которого нам в России не жить, подохнем все.
Дочь еще одного великого экономиста Ясина, Ирина, рыдая, объясняет, какая это трагедия, что Гуриев уехал в отпуск за границу и не вернется никогда. («Оставил только карточку свою!» – как поет Гарик Сукачев. На сайтах висит.) А вслед за Гуриевым мы потеряем тысячи молодых экономистов, которые так нужны России, мозги, мол, уезжают. Ирина Ясина рвет на себе волосы, во всяком случае, таким тоном она говорит, что представляется, что она рвет на себе волосы. В истерике. Какое несчастье! Какая беда нас постигла! Да еще если тысячи молодых экономистов уедут, будем припухать.
Что я хочу сказать своими насмешками? Буржуазный класс постоянно создает себе из ничего героев. Вот еще один. Гуриев.
Буржуазный класс надувает своих действующих лиц и даже недействующих лиц в героев. Если у буржуазии умрет вдруг в результате естественного процесса старения старый актер, это обязательно Великий актер, хотя бесцветная