Лана. Андрей БелянинЧитать онлайн книгу.
возможный Сверхабсолют, для которого понятий добра и зла, как божественных, так и человеческих, не существует. Он выше их. Он не вмешивается в нашу жизнь, он просто есть, без ограничений и условий, объяснений, умствований и всех прочих попыток понимания.
– Но все мировые религии отвергают это!
– Правильно, умничка, – впервые улыбнулась она. – Любая религия создана для того, чтобы объяснить человеку существующий мир и облегчить возможность выживания в социуме. У меня другие цели, я ничего тебе не облегчаю…
На каком-то этапе я поймал себя на ощущении, что ей просто не хватает слов. Либо те слова, с которыми она ко мне обращалась, были слишком символичны, либо слишком просты, что, но сути, подразумевало трактовку двух, а то и трех взаимопротиворечащих выводов одновременно. Привычные взгляды рушились, мы не находили понимания именно потому, что мое собственное образование услужливо подсовывало целый пласт давно доказанных решений, напрочь уводя от того единственно верного пути, о котором она пыталась мне рассказать…
– Ты всегда смотришь мне в глаза, почему?
– Не знаю, – уже привычно подразумевая в ее вопросе подвох, попытался честно ответить я. – Они как зеркало.
– Ты смотришь в мои глаза и видишь там свое отражение, так?
– Да.
Но свое отражение ты можешь видеть в чьих угодно глазах. Более того, на глади воды, в стекле автомобиля, на лезвии ножа, на экране сотового телефона… да где угодно. Что же тогда ты ищешь в зеркале именно моих глаз?
Свое отражение я могу видеть везде, это верно, – осторожно начал я, мягко накрывая ее ладони своими. – Понял! Я не ищу в них отражения, я ищу в них себя! Свою душу, а не тело.
– Откуда узнал? – второй раз улыбнулась она.
– Руки… – прозрел я. – Когда ты просто говоришь со мной, я понимаю примерно половину. Включается логика, здоровый скептицизм, знания, книги, авторитеты, да все, чем набита моя голова. А когда информация течет через кончики твоих пальцев, я словно вижу тот образ, что вспыхивает у тебя в мозгу, и уже не нуждаюсь в объяснениях.
Лана на мгновение опустила веки. Длинные загнутые ресницы сомкнулись и разомкнулись едва ли не с металлическим лязгом, как поднятые ворота средневековой крепости. Я замер. Наши пальцы вновь соприкоснулись. Я привстал и уверенно коснулся губами ее губ. Теплых-теплых…
– Правильно?
– Да. Но в следующий раз соображай быстрее…
Я шел не сгибаясь, в полный рост, с высоко поднятой головой, на ходу скручивая граненый штык с винтовки, как это делали более опытные бойцы. Раскаленный запах шимозы першил в горле, слева и справа от меня падали люди, ружейный огонь противника был необычайно плотным, и стрелять эти узкоглазые мерзавцы умели не хуже нас. Разорвавшийся рядом снаряд (наш снаряд!) взрыл землю, накрыв меня горячей волной песка и грязи, а бежавшему рядом добровольцу сорвало половину головы. Он умер мгновенно, ничком упав вбок, и его черная кровь, брызнув во все стороны, залила мне правую руку. От всего полка едва ли оставалось две сотни человек.
– Не