И имя ему Денница. Натали ЯкобсонЧитать онлайн книгу.
зла. Если я увижу такого человека и не разочаруюсь в нем, как бог разочаровался во мне, тогда я, возможно, избавлю человеческий мир от уничтожения, которого именно всевышний сейчас и хочет. Ведь он создал дьявола, как кару для зазнавшихся людей. Он создал меня, – кончик змеиного языка лизнул ему щеку. – Я карающая сила, потому что люди стали слишком жестоки. Нужно пролить реки крови, чтобы очистить мир, который бог так неосторожно создал. Он уже жалеет об этом, хоть и не хочет открыто признаться. Лицемерие его конек, но не мой. Я говорю открыто, хоть правда и больно ранит. Я не буду жалеть о людях, только о красивых вещах, сделанных их руками, но их уже в мире есть предостаточно. Покажите мне кого-то, о ком я смогу пожалеть, чтобы остановить меня. Время ограничено. Тринадцать восходов, потому что тринадцать мое любимое число.
Ее крылья снова взмахнули, грациозно и как-то опасно, будто могли обвиться вокруг него и задушить в смертельных объятиях. Мерира нехотя отступил.
– Это честная сделка, – кивнул он. Если только она выполнит ее условия…
– Всего один человек, – повторила Алаис. – Вам нужно разыскать всего лишь одного, но того, кто меня не разочаруют. Он один должен быть настолько чист, чтобы стать достойным искупить грехи всего человечества.
Жрец боялся ее. Алаис это знала. Пятясь, он оступился и пал. Какой неловкий! Где ему что-то разыскать.
Но сделка была неплоха. Всего одна душа! Алаис до сих пор не встречала такой, хотя позади нее, казалось, осталась вечность. Всего один человек, непохожий на всех людей, мог бы ее представление о вечности изменить.
И этим человеком чуть было не стал юноша, произнесший странную просьбу на днях в тронном зале, но он ее чем-то разочаровал.
Кровавый иероглиф
– Если бы Нил был наполнен кровью, а не водой, то она обитала бы там.
Это был голос Уджаи. Таор не сразу его заметил, а тот, кажется, вообще не замечал ничего, кроме своей больной руки, которую запеленал бинтами и укачивал нежно, как ребенка. Сам он как будто прятался ото всех и все равно разговаривал с кем-то в пустоте. Похоже, он был абсолютно уверен, что видит перед собой какого-то собеседника, хотя дворцовый коридор был пуст. Должно быть, у него помутился рассудок из-за полученной травмы.
Разумнее всего было бы пройти мимо, но Таор решил проявить участие и опустился перед пострадавшим на корточки.
– Я могу чем-то тебе помочь?
Уджаи посмотрел на него, как на врага и даже оскалился, как зверь. Таор не обиделся. Перед ним и так было печальное зрелище. Человек жив, а его рука уже мумифицирована, хоть и не оторвана от тела. Под бинтами что-то шевелилось. Как странно! Не может же отсохшая рука двигаться, как живое существо. Или под бинтами похоронено что-то, кроме сухой плоти. Таор вспомнил птиц, которых резали. Вдруг рехнувшийся от горя Уджаи забинтовал там живую птицу, и та теперь копошится в предсмертных судорогах? Или нечто вырывается из его тела? Абсурдная