Из варяг в греки. Набег первый. Дмитрий РомановЧитать онлайн книгу.
к союзу племён, к стяжанию славы послужит мой сын Любор.
Стоян подозвал его жестом, и когда тот встал перед отцом на одно колено, возложил ему на темя десницу.
– Ты поедешь в Киев. Весной ты выступишь в дружине Аскольда. Но знай, что я жду от тебя не только смелости в бою, не византийских сокровищ. Ты будешь рукой нашей мести древлянам. В походе ты должен убить Катая, князя древлян, и привезти мне его голову. В награду получишь себе жену.
***
Десять дней пути перелётной птицы, что два месяца пешему воину. Кто привык жить в степи, где простора больше, чем глаз охватит, у того этот глаз жадней. Нет тому времени ни строить, ни пахать, а только гнать и гнать горизонт прочь от себя. Да приговаривать «се мое, а то – мое же». Таковым пришло в славянские земли племя хазарское, от Каспийских степей до Днепра, бия лесных жителей, как перелётных птиц на охоте. Клали дань – с дома по беличьей шкуре и монете, со старейшины – девку, с князя – кольчугу.
Прослышав о том, что дружины славян снимаются с мест и уходят в Киев, а города и сёла стоят беззащитными, хазарский каган Ханукка повелел воеводам отправиться на закат, минуя Киев и Чернигов, не поднимая шума, дойти до Полесья. И там заявить своё господство новым данникам. Поляне на дань скоры, северяне бедны, но тоже платят исправно, а вот вятичи, кривичи, да древляне, и многие остальные рода-племена живут спокойно, жиреют и словно нет для них грозного кагана.
Шлемы-шишаки, острые, словно грозили пропороть небо, с конскими волосами в навершиях, ощетинились в долине. Срывая подошвы, прибежал в Стоянище мальчик, ловивший птиц на холме. Закричал и повалился к Стояну в ноги.
– Железное море пришло!
Заснувшее на зиму Стоянище пробуждалось. Вылезали из землянок, изб и хором мужики, бабы в дверях держали детей, водили носами – что за новости? От кого удара ждать, если все соседи в Киеве? Да и кто из славян воюет зимой? Даже скандинавы и русы не ходят – реки сковало, а пешими они не горазды.
Жрец Везнич, хохлатый и косматый, опираясь на длинный посох, ходил меж домов, возглашая гнев забытых богов. Дымящейся головнёй окуривал людей и постройки, но не подходил к избе князя. Везнич больше не говорил со Стояном-вероотступником, как и сам князь – со жрецом поганым. Народ к такому противостоянию присматривался, раздумывал, но ясную сторону – за князя или жречество, – пока не принимал.
В тот день никаких больше вестей с той стороны холмов не было. Неизвестная армия встала на ночь, и только чёрная туча застлала звёздное морозное небо – дым от сотен костров. Женщины Стоянища плакали ночью, чуя близкую угрозу. Мужчины тяжело вздыхали, доставали оружие, счищали с него ржавчину.
А на утро под всеобщее ликование со стороны реки в гости к Стояну пожаловала дружина Светлана, старейшины соседнего города и родственного племени. Светлан шёл вперевалку, грузный, с распахнутой грудью и потрясал дубиной. Вои его все как на подбор были такие же тяжёлые, высокие, обритые налысо и с предлинными бородами. А вот впереди них шли волхвы. Говорили,