Спящие красавицы. Зуфар ГареевЧитать онлайн книгу.
он и Михайлова, понимаете… И не раз, между прочим… У меня – глаза на лоб… А Михайлов такой хороший мальчик…
Она перещелкивает на мобильнике фотографии, нашла нужную:
– Посмотрите, Майя, это же чудо-мальчик! Как он мог жениться на Михайловой, ума не приложу!
Майя пожимает плечами.
– Судьба Михайлова не интересует Валерию, только Михайловой… Она что, типичная смазливая блондинка?
– Михайлов тоже хорошенький блондин… Как можно – сначала жену, а потом мужа? Вы это можете объяснить?
Всхлипывая, прячет мобильник в сумочку.
– Он такой хорошенький… Лапа…
– Валерия просит: когда Роман Григорьевич проснется, передайте ему, что он скот!
Громче:
– Скот в квадрате!
Совсем в истерике (и сквозь новые слезы):
– Отменная скотина!
Вера тоже впадает в истерику:
– Передам: чудовище!
Громче:
– Кретин!
Стучит ногами:
– Лох и скотобаза! Валерия Николаевна, я не могу за такого замуж – даже временно, даже по-граждански! Уж простите меня.
Майя нервно закуривает:
– Валерия интересуется: он что – совсем Вам не нравится? И у Вас ничего нет с ним? Никакого…хм… волнения?
– Волнение? Я его вожу писать. Достаю пенис. Это называется сисяко-писяко. Он считает, что в это время моя сисяко смотрит на его писяко.
– Какой он идиот! И что дальше?
– И он писает. И так уже второй год. Это можно назвать волнением?
Козырев открывает глаза:
– Вера, мы сисяко-писяко? Не пора?
– Ах, сисяко-писяко? Представьте, не пора! Да пусть он лопнет Ваш ненасытный мочевой пузырь! Нет, Валерия, я даже на один день не могу выйти! А присмотреть – я и так присматриваю. А жить с таким…
Козырев засыпает…
Майя вывозит коляску с Валерией на центральную аллею. Коляску с Козыревым везет Лиза. Процессия берет направление в глубину аллеи – на прогулку. Вера плетется сзади, щелкая на мобильнике фотографии Михайлова. Лицо ее светлеет…
11. Любовь, между прочим, всюду
В самом деле; день, что ли, такой?
Пока Вера рассказывает, как она достает пенис Козырева, две девушки-журналистки из окна второго этажа фотографируют двор Клиники. Вернее, лужайку со скамейкой. Или даже так: даму-летаргика в кресле.
Это Аделаида. Рядом – профессор Майер с переводчицей Хильдой, а также переводчица Аделаиды.
Журналистки судачат:
– Представляешь, у профессора Майера с этой дамой виртуальный роман. Она подчинила его себе полностью. Он – мягкотелый… Ну, типичный подкаблучник.
– Интересно, влюбленная могла бы дать интервью? «Лав-стори с того света», как тебе? Или: «Загробный поцелуй мертвячки».
– Поцелуй мертвячки – треш. Надо гламурнее. Насчет интервью – дохлый номер. Даже Любовь Семеновна тут не поможет.
Переводчица Аделаиды ровным тоном загружает Хильду:
– Хольт, Вы наверно помните знаменитую русскую пьесу, в которой один молодой человек убивает из ружья чайку?
Профессор