Ликвидатор с Лубянки. Выполняя приказы Павла Судоплатова. Николай ХохловЧитать онлайн книгу.
тонко зажужжал. Контрольная лампочка ярко вспыхнула на панели передатчика.
– Стоп, стоп! Хорош пока.
Теперь можно включать приемник и искать Москву. Она появилась в эфире, как всегда, точно в назначенное время. Голос ее был чистый, звонкий и уверенный. А может быть, мне только так казалось, потому что это был голос родной Москвы.
Московский оператор отстучал свое «АР» и «К». Я дал знак пареньку. Теперь мои позывные пошли в эфир и полетели через линию фронта. Москва тут же ответила: «Слышу, давайте телеграмму». Через минуту текст моего сообщения лежал на столе в далекой московской радиорубке. Мы попрощались с оператором. Но только для вида. Через тридцать минут нам предстояло встретиться на другой волне. Время, нужное московскому оператору, чтобы расшифровать телеграммы, связаться с генералом Судоплатовым, получить ответ, зашифровать и снова выйти в эфир.
– Коль, дай сводочку послушать, а? – умоляюще обратился ко мне мой помощник по «солдатику».
Правильно. В Москве стрелки подходили к семи, и с минуты на минуту голос диктора Левитана должен был провозгласить торжественно: «От Советского Информбюро…»
– На, слушай, конечно. Настройка вот здесь.
– Будь спокоен! Поймаю.
Паренек положил наушники в жестяной котелок, и через секунду все остальные ребята сгрудились над импровизированным громкоговорителем, затаив дыхание.
Отодвинувшись под елку, я пытался собрать свои мысли.
В двух шагах от меня Карл все еще рассматривал вместе с капитаном разложенные по траве замусоленные кусочки карты-километровки и что-то горячо обсуждал, водя пальцем между жирной линией Московского шоссе и квадратиками смиловических домов. Смешной у него язык, но вполне понятный. Они очень подружились – Карл и капитан, как говорят, «с первого взгляда». Пусть обсуждают. Меня лично вопрос «прикрытия автоматным огнем» при выходе в деревушку, не беспокоит. Немцев в ней, видимо, нет, и ничего с нами не случится. Самое трудное начнется потом, когда мы пойдем от деревушки к Смиловичам. Там уже никакие автоматы не защитят. Все будет зависеть от счастья и от нас самих. Главное, не струсить при первом препятствии и не побежать обратно. По бегущим стреляют и обычно убивают. За Карла я спокоен. Он-то готов на все. А я? Дело не в страхе. Неизвестно, как я себя буду чувствовать в случае реальной опасности. Но впереди – убийство Кубе. Настоящее, хладнокровное убийство. Ну, и что же? А Лужица? Накануне, когда Куцин показывал на карте, как выскользнуть из кольца, я спросил его, почему на месте партизанского аэродрома стоит надпись «Лужица».
Он ответил просто.
– Наоборот, Николай. Аэродром на месте Лужицы. Там была деревня. Гитлеровцы в прошлую блокаду сожгли ее начисто и угнали жителей.
Аэродром на месте деревни… А школа в Столбцах, ближнем к лагерю селе? Черная запекшаяся масса человеческих тел. Деревянные стены сгорели, а люди, загнанные в школьный зал прикладами, так и остались прижавшимися