Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964. Сергей МазовЧитать онлайн книгу.
Георгий Арсеньевич Федяшин и Олег Иванович Нажесткин собирали информацию, устанавливали нужные контакты»[247]. Нажесткин был резидентом, он и Подгорнов работали под дипломатическим прикрытием, Федяшин – под журналистским (корреспондент ТАСС). На инструктаже в Москве начальник Нажесткина так обозначил «первоочередные задачи нашей резидентуры»: «Правительство СССР нуждается в информации о планах и замыслах западных держав в отношении Конго. Нам также нужны сведения о конголезских политических партиях и лидерах, их позиции, внешнеполитической ориентации»[248].
Разведчики отправились в Конго с первой группой сотрудников советского посольства. Отъезд готовился в спешке: торопили ЦК КПСС и МИД. «Наш самолет уже готовился к полету, – вспоминает Нажесткин, – а некоторые сотрудники еще не имели дипломатических паспортов. Наконец запыхавшийся курьер консульского отдела МИД вручил нам новенькие документы, и наша одиссея началась»[249].
Первые недели посольство размещалось в отеле. Это было неудобно, да и радиостанция КГБ работать там не могла. Быстро найти здание для посольства не получилось из-за бюрократии аппарата МИД: «Москва поучала нас, что покупка дома выгоднее аренды, что нам следует внимательно изучить рынок недвижимости, вести длительные переговоры, добиваться снижения цены и т. д. Все это было по-чиновьичьи верно, но никак не соответствовало ситуации: наше посольство прибыло в страну, охваченную кризисом, где начиналась гражданская война, шла иностранная интервенция. Прочтя очередную “умную” депешу МИД, посол Яковлев сказал в сердцах несколько отнюдь не дипломатических фраз и решительно сел писать телеграмму, адресованную лично Первому Секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву. Ответ из Москвы пришел на следующее утро: нам разрешалось решить “квартирный вопрос” на месте по нашему усмотрению»[250]. Посольство разместилось в арендованной у итальянца двухэтажной вилле в центре Леопольдвиля.
22 августа в порту Матади пришвартовался советский теплоход «Архангельск», который доставил 100 грузовиков «ГАЗ-63» с механиками-инструкторами, запчастями и авторемонтной мастерской[251]. Был пополнен парк советских гражданских самолетов, находившихся в распоряжении Лумумбы. Один «ИЛ-14» был «передан 11 августа в качестве дара» премьер-министру. 28 августа из Москвы в Стэнливиль вылетели 10 «ИЛ-14», выделенные правительству Конго «на срок до одного года»[252]. Находясь в США, Лумумба в принципе договорился с Кузнецовым об использовании советских транспортных средств в военной операции против сепаратистов, а позднее обсудил детали с послом СССР в Конго М. Д. Яковлевым[253].
Теперь нужна была санкция Хрущева. Советский лидер оказался перед трудной дилеммой. В схватке за Конго наступил решающий момент. Военный разгром режимов Чомбе и Калонжи был для Лумумбы единственным шансом удержаться у власти и сохранить единство страны. Оказание военной помощи Лумумбе было чревато эскалацией кризиса,
Там же.
Там же. С. 155–156.
Правда. 23, 27.08.1960.
Россия и Африка. Т. II. С. 246. (США использовали для поддержки войск ООН в Конго 90 самолетов и «некоторое число вертолетов»