«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года). Борис КолоницкийЧитать онлайн книгу.
трудовиков в это время «полевел», но в рабочих выступлениях видел руку Охранного отделения и императорского двора, который он считал германофильским[171]. Можно предположить, что видный большевик хотел таким образом дискредитировать главу Временного правительства: Керенский-де не понимал истинных мотивов рабочего движения, его подлинной природы, а это предполагало, что политик не представлял истинных настроений масс, был от них оторван. В результате ставился под вопрос «демократизм» лидера Февраля. Однако текст Степанова мог читаться и иначе: даже большевики, политические противники Керенского, подтверждали его участие в нелегальной деятельности, а занятие ею продолжало быть в глазах многих источником авторитета любого революционного политика.
На репутацию Керенского оказывали влияние и другие действия, совершенные им во время войны. Осведомленный о настроениях разных групп подпольщиков, он участвовал и в различных совещаниях легальной оппозиции, на которых призывал либералов к решительной борьбе с режимом. Он убеждал своих собеседников, что страна находится накануне революции, однако большая их часть не разделяла этого мнения, считая энтузиазм Керенского чрезмерным[172]. Тем не менее после свержения монархии подобные предложения лидера трудовиков могли восприниматься как точный прогноз, как предвидение вождя, наделенного даром пророчества, а это должно было укреплять его авторитет.
В годы войны популярность Керенского возросла, чему способствовали его речи в Думе. Запреты на их публикацию лишь привлекали к ним внимание – тексты выступлений депутата распространялись в списках, в машинописи, а подпольные организации выпускали листовки, цитируя оппозиционного оратора. После Февраля эти запрещенные речи печатались в прессе и отдельными изданиями: они укрепляли репутацию министра как противника «старого режима» и утверждали его авторитет как политика, обладающего даром предвидения. Известность приобрели и другие тексты Керенского. В 1915 году был казнен бывший жандармский офицер С. Н. Мясоедов, безосновательно обвиненный Ставкой верховного главнокомандующего в шпионаже в пользу Германии; кампания шпиономании, инспирированная тогда Ставкой, должна была отвлечь общественное мнение от просчетов военного руководства[173]. «Дело Мясоедова», в виновности которого были убеждены люди разных взглядов, провоцировало различные конспирологические построения, в любом случае предоставляя важный пропагандистский ресурс: правые подчеркивали, что Мясоедов был женат на еврейке и имел деловые связи с еврейскими предпринимателями, а левые напоминали о жандармском прошлом офицера. Керенский успешно использовал «дело Мясоедова» для обличения «измены в верхах». Депутат направил письмо председателю Государственной думы М. В. Родзянко, требуя немедленного созыва Думы. Не приводя доказательств, Керенский писал, что «измена свила себе гнездо» в Министерстве внутренних дел, где якобы «спокойно
См.: