Polystoria. Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
папский камелавкий не имел отношения к литургии, в X столетии понтифики начали носить его и во время богослужения[14]. Несколько иначе расставляет акценты Э. Айхман: во-первых, он строго различает камелавкий и фригий, а во-вторых, полагает, что из фригия (regnum) возникла тиара, тогда как камелавкий постепенно превратился в митру[15].
Наконец, третье мнение связано прежде всего с именем Т. Клаузера: он считал, что от камелавкия 711 г. происходят и митра, и тиара[16]. За Т. Клаузером последовал и П. Зальмон, хотя линия преемственности от камелавкия к тиаре его не интересовала – он полностью сосредоточился на связи между камелавкием и митрой[17].
Обстоятельный спор возник по поводу формы камелавкия папы Константина – был ли он несколько вытянут вверх (мнение П.Э. Шрамма[18]) или же, напротив, плотно облегал голову (точка зрения Й. Деэра[19]). Вопрос этот только на первый взгляд кажется сугубо антикварным и не стоящим сломанных из-за него копий. То или иное ви́дение камелавкия Константина было тесно связано у обоих историков с их общими представлениями о характере папской власти.
П.Э. Шрамм исходил из того, что шапка папы Константина была не круглой, а конусовидной, потому что хотел увидеть в ней прямую предшественницу фригия-тиары. Согласно его концепции, папы носили головной убор, похожий на тиару, задолго до появления «Константинова дара». Й. Деэр же хотел показать, что камелавкий папы Константина не имел по своему облику (а следовательно, и по своей сути) ничего общего с будущей папской тиарой.
«Продолговатая» папская тиара вместе с ее вероятными предшественниками – фригием и камелавкием – представлялась П.Э. Шрамму императорским пожалованием. Уже Т. Клаузер развивал гипотезу, что папы получили от государей инсигнии, полагающиеся светским имперским оффициалам высокого ранга[20], а П.Э. Шрамм теперь отнес к числу таких инсигний и тиару[21].
Й. Деэр же «освобождал» папскую символику от ее предполагаемой П.Э. Шраммом зависимости от светской власти и видел в «круглом» камелавкии часть не императорского, а патриаршего облачения. Используя наблюдение А. Грабара, что еще в VI столетии патриархи Александрийские (которых, кстати, тоже называли papas) носили белые шапочки, известные благодаря традиционной иконографии св. Кирилла[22] (илл. 5), Й. Деэр предположил, что похожей шапочкой мог пользоваться и римский папа в качестве «патриарха Запада». Константин I – сириец по происхождению – должен был хорошо знать одеяния восточных патриархов – если не Александрийского, то Антиохийского (правда, никаких сведений о головных уборах ни Антиохийского, ни Константинопольского патриархов не сохранилось). Впрочем, приписывать именно Константину I введение камелавкия в Риме нет необходимости: во-первых, он был отнюдь не первым сирийцем на римской кафедре, во-вторых, не обязательно именно сирийцы должны были принести в Вечный город патриарший головной убор, тем более что, в-третьих,
Подробнее см.:
Рецензия на книгу П.Э. Шрамма: