Любовь и смерть. Селфи. Наталья АндрееваЧитать онлайн книгу.
приезжали, Дуняшину мать позорили и ее саму. Сестра меня на шестнадцать лет была постарше. Это случилось в сороковом. Они с Дуней были подружками, отсюда и такие подробности. Говорят, Большаков-младший Дуню силой взял, а потом расписался. Дуня за него замуж не хотела. Как она плакала! А потом, в сорок первом – война грянула. Он-то с войны вернулся, а она… – Юрий Алексеевич тяжело вздохнул. – Даже могилы ее теперь не найдешь. Хотя… Крест там стоял. А рядом береза росла.
Люба невольно вздрогнула. Они с Люськой переглянулись.
– Отчего же она умерла, такая молодая? – спросила Людмила.
– Кто знает? Война была. Голословно обвинять не стану, только сдается мне, Татьяна Большакова с Блямкиным постарались. Девчонка-то безотцовщина была, из голытьбы, только что красавица. А после возвращения с фронта Платоша взялся за ум и больше уже отчиму не перечил. Вторая его жена была дочкой первого секретаря обкома. Тот быстро в гору пошел, во время парадов на трибуне стоял, на Мавзолее. Так что Платоша не прогадал. Его карьера тоже в гору пошла. Только он все больше по гастрономам, а не по стройкам века. Как был обозником, так им и остался. Героическое прошлое он себе уже на пенсии нарисовал, когда ветеранов стало оставаться все меньше и меньше. И Платошиных «подвигов» никто уже не помнил. Что ж, партийцам тоже надо было кушать. Большаков недаром из купеческой семьи. Копеечку он считать умел и торговать умел. Ну и воровать, само собой. Сначала его Блямкин учил-прикрывал, потом тесть. Не учил конечно, но прикрывал, это точно.
– А рядом с которой женой его похоронили? – с интересом спросила Люба.
– А вот с этой, второй в одной могиле и похоронили, с Анной. Аграфена – их внучка. Единственная законная наследница. У Платоши с Анной была единственная дочь, мать Аграфены. Больше в браке детей Платоше Бог не послал. Третья жена появилась лет пять назад. Ему было девяносто четыре, а ей лет пятьдесят. Бабенка ушлая, из приезжих. С Украины, что ли. Говорят, в пенсионном фонде прямо охота идет на этих ветеранов. На данные о них. Пароли-явки-адреса. Большая пенсия, всевозможные льготы, квартиры… И при этом возраст, болезни. Перетерпи годок-другой, ухаживая за дряхлым стариком, и вот тебе наследство! Только не на таких нарвалась Полина-то. Она первой убралась, поперед Платоши.
– Что-то вокруг этих Большаковых женщины мрут, как мухи, – передернулась Люська.
– Все дело в наследстве. Аграфена своего не отдаст.
– Вы сказали: в браке детей больше Бог не послал. А что есть еще внебрачные?
– Есть. Еще одна дочь, – загадочно сказал Иваныч. – Только она с ба-а-льшими странностями.
– Расскажите, Юрий Алексеевич, – попросила Люба. Люська согласно кивнула: интересно.
– Платоше было лет семьдесят, когда его жена, Анна, тяжело заболела. А он был ходок известный. Очень любил женский пол. Ну и присмотрел себе молодку. Денег у него всегда было – куры не клюют. Я знаю о двух его московских квартирах, одна в центре, другая тоже в престижном