Маскарад миров. Дмитрий РаскинЧитать онлайн книгу.
уровне искусственного мозга». – огрызается Лора «Вас, кажется, занесло, Помощник командира». – Стив Хьюман улыбается в полном соответствии с журналистскими клише насчет его добродушия и оптимизма, – «За десять лет полета протрутся до дыр любые слова. Даже если мы будем обращаться друг к другу «доблестный» или «божественный».
Билл Коульз утвердил комбинацию из имени и поприща. Получилось: Командор-Стив, Лора-хранительница, Арнольд-звездочет, Каролина-химик, Лёня-учитель, Джек-программист, Жанна-изобретатель, генетик-Том, Био-Эльза, Лина-эскулап. Дети, соответственно, Адам и Ева (решено было называть их так только за глаза). За собой как остающимся на Земле, Билл оставил право быть Коульзом с обращением «сэр».
«И юмор тоже сотрется», – Командор Стив вздохнул, игнорируя журналистские штампы о его жизнерадостности, – «может, даже будет особенно раздражать».
Не понятно только, почему Лора вдруг оказалась хранительницей. Она же помощник командира, если точнее, его заместитель. Ну да, она полиглот. Наверное, хранительница языкового многообразия? А в одной из экспедиций попала под какое-то облучение, после чего стала телепатом. Может как-то связано с этим? Лора отвечала неопределенной высокомерной улыбкой, мол, и тупому должно быть ясно, она не собирается ни-че-го объяснять. Джека как-то нехорошо кольнуло, когда он заметил, что и Стиву на тот же самый вопрос отвечено было тою же самой улыбкой. Впрочем, все это тут же забылось тогда…
Глава 3. Осенний вечер
У него есть свое место – крошечное кафе с тремя столиками на тротуаре, уже убраны тенты. У него есть свое время – зрелая осень. Когда небеса так тихи и прозрачны в предчувствии выстывания, протяжного крика птицы, гулкой пустоты. Когда клены, эти деревья осени, будто они и есть самый источник света.
А ведь он и вправду в последний раз здесь! То есть никогда не будет больше этого ветра – тихого ветра в кронах, в его волосах? Дыхания этих теней не будет?
Тени листьев клена на дымчатом стекле стола краешком захватывают его пальцы.
Приглушенного гула города, гула жизни не будет? И этот легкий, пока что еще приятный холодок никогда уже не будет пробирать.
Как просто. Но разве в это поверишь?! Ему предстоит быть, длить себя вне этого всего, отменяя это каждым своим шагом там.
Седовласый, с одышкой официант снял с подноса, поставил блюдо перед ним – огромный бифштекс (над картошкой пар), бокал красного, вазочку с белым хлебом.
Некрасивая женщина, усталая после дня, пьет свой кофе за соседним столиком. Крупная капля заката в ее волосах.
Это его внезапное пронзительное сознание подлинности своей впустую прожитой жизни. Целокупность бытия. Вот так вот, впервые? Пусть он не заслужил. И ему не по силам изначально, заведомо.
Тихий ток вод? Здесь нет никакой реки. И никогда не было. Но он слышит ее сейчас. Как взаправдашен запах воды и глины… Река – она сейчас от падения листьев клена, потому как должны они быть уносимы водами. И воды, подобно