Код Адольфа Гитлера. Апрель. Владимир НауменкоЧитать онлайн книгу.
и сырым потолком он, к своей радости, увидел узенькое решётчатое оконце, сквозь стекло которого свет едва мог сюда пробиться. В дальнем углу камеры Брук, к своему страху, заметил пару тяжёлых кандалов с замками для цепи, последние предназначались для рук и ног заключённого.
«Я погиб! – было первое, что пришло ему в голову. – Глупо, но верно. Боже! Почему ты допускаешь такое? Неужели я заслужил такую смерть? Прощай, любимая Кэт, я обречён теперь на пытки и смерть. Увы, но факт, – я не выйду отсюда никогда! Никто в этом мире юдоли и печали не поможет мне, и самое обидное то, что никто не узнает, в какой день и час вынесут меня из этой камеры покойником».
Но Брук ошибался. Под утро его не оставили в покое, а пришли к нему с намерениями окончательно решить его дальнейшую судьбу. Последняя мысль, что пришла в голову Брука, когда он услыхал поворот ключа в двери, была: «Как долго всё это продлится? Мучители вспомнили о тебе, что означает близость верной смерти. Куда они меня поведут, мне неизвестно. Неужели к расстрельной яме?» От ужасного предположения Брук похолодел. Зигфрид и неизвестный господин в форме СС, так и не дав еврею собраться с мыслями, ангелами смерти возникли в камере. Это был конец.
– Встань, еврейская свинья, когда перед тобой стоит немецкий офицер! – Зигфрид, приблизившись к Бруку, резким движением кулака ударил еврея в живот. Согнувшись от адской боли, Брук упал на пол, но справедливо опасаясь, что это избиение может повториться вновь, поспешил быстро подняться на ноги.
– Вы надеетесь, господин Брук, что в гестапо вас пощадят? – оставшись безразличным наблюдателем происшедшего события, задал вопрос офицер. – Надежды ваши не оправдают вас. Не думайте, что народ, к которому я принадлежу, простит вас и отпустит на свободу.
– Я не знаю, в чём меня обвиняют, – сказав это, Брук зашёлся в кашле, но усилием воли подавил его в себе.
– Вот насекомое, а! – с досадой в голосе прореагировал офицер на его слова. – Видите ли, он не знает, а я более чем уверен, что знает, только притворяется. Валяет дурака. Да, Зигфрид. Ты не представляешь, как я от них чертовски устал! Ты это просто представить себе не можешь.
– Что будем с ним делать? – поправив на плече автомат, деловито осведомился Зигфрид. При этом вопросе, офицер довольно резко взглянул на него, и волна ненависти захлестнула его всего:
– Поставь его к стенке и расстреляй!
– Что, штурмбаннфюрер, прямо здесь? – проявив некоторое замешательство, спросил Зигфрид у офицера. Спросил не из чувства жалости, а для собственной подстраховки. Из этой ситуации Брук сделал верный вывод о том, что патронов на него они жалеть не станут.
– Можно и тут! – глядя в упор на обмякшего узника, подтвердил офицер. – С чего это мы станем медлить? Как сказал фюрер, «мы должны с корнем вырвать эту вездесущую полипообразную поросль под названием «евреи». Везде, где это возможно.
Гестаповец, поняв эти слова как сигнал к действию, мастерски перезарядив автомат, носком сапога ударил по