Стратегия. Логика войны и мира. Эдвард ЛюттвакЧитать онлайн книгу.
представляло собою серьезной проблемы в кампании, сводившейся к быстрым маневрам и кратким атакующим ударам, в которой большинство боевых столкновений были не более чем стычками.
Совершая марши в основном пешком, получая снабжение в основном гужевым транспортом, немецкая армия не нуждалась в обилии топлива – и все же его решительно недоставало: рвущиеся вперед бронетанковые дивизии могли продвигаться лишь потому, что по мере наступления в больших количествах конфисковали бензин у гражданских жителей[14]. Но, прежде чем немцы решительно перешли кульминационную точку своей победы, все их скопившиеся слабые стороны были упразднены перемирием: дальность их целеустремленного проникновения, как оказалось, превзошла географическую и «моральную» мощь Франции.
Когда армии Гитлера напали на СССР – почти ровно через год, 22 июня 1941-го, – глубина их целеустремленного наступления лишь в малой степени была увеличена с помощью захваченных французских грузовиков и незначительного усиления моторизованных войск. Из 142 немецких дивизий трех групп армий, дислоцированных накануне вторжения вдоль длинной линии фронта от Балтийского до Черного моря, только 23 были бронетанковыми, частично бронированными легкими или моторизованными. К тому времени во всей немецкой армии 88 дивизий были укомплектованы французскими машинами. Но даже при этом 75 из пехотных дивизий, развернутых на Восточном фронте, вынуждены были лишиться всех своих грузовиков, чтобы укомплектовать колонны снабжения групп армий; взамен каждая получила по 200 крестьянских телег[15]. Такова была реальность, стоявшая за фасадом модерновой механизированности, сыгравшей столь важную роль в психологическом воздействии гитлеровского блицкрига.
Но Советский Союз – страна куда более крупная, чем Франция; воспользоваться его железными дорогами было гораздо труднее из-за различной ширины колеи, а также вследствие значительного саботажа; немногочисленные дороги были лишены покрытия, так что автомобильный транспорт быстро выходил из строя; а упорство сопротивления русских, казалось, не уменьшалось, несмотря на череду катастрофических поражений. Так, в середине октября 1941 года, когда немецкие войска достигли того пункта, который, оглядываясь назад, можно считать кульминационной точкой победы, Москва все еще отстояла примерно на 60 миль от самых передовых наступательных колонн немцев[16]. Но, поскольку во главе командования стоял Гитлер, нечего было и думать о перерыве для восстановления сил. Немецкие войска на центральном участке фронта, нацеленные теперь на Москву, продолжали наступать в течение ноября с двух направлений, с севера и с юга, чтобы создать еще один громадный «котел», который покончил бы и с Советской армией, и с войной. Но при этом немецкая армия решающим образом перешла кульминационную точку своего успеха и неизбежно стала скатываться вниз по кривой. Возрастающая нехватка боеприпасов на линии фронта заставляла
К началу войны, в сентябре 1939 г, только 16 из 103 немецких дивизий (бронетанковых, моторизованных и легких) были полностью моторизованы. В каждой из 87 пехотных дивизий было предположительно по 942 единицы техники: разведывательные автомобили, штабные машины, артиллерийские тягачи и грузовики (достаточно мощные для того, чтобы перевозить шестую часть живой силы), но большая часть припасов доставлялась гужевым транспортом в количестве 1200 телег. Однако к маю 1940 года из-за поломок на плохих польских дорогах число грузовиков уменьшилось вполовину, и пришлось добывать дополнительные телеги. От железнодорожных станций до дивизионных складов поставку припасов должны были осуществлять особые полки грузовиков; но во всей немецкой армии, на всех фронтах, таковых было всего три, и общее число грузовиков составляло всего 6 600. См.: van Creveld, Martin.
Mueller-Hillebrand, Burkhart.
Утром 18 октября 1941 года 10-я танковая дивизия, а также дивизия СС «Дас Райх» вошли в Можайск, расположенный на главной дороге к Москве. К тому времени немцы завершали разгром восьми советских армий на участке Вязьма – Брянск, что стало их последней и безоговорочной победой на русской земле (они заявляли, что взяли в плен 665 000 человек); см.: Erickson John.