Последний апокриф. Семен ЗлотниковЧитать онлайн книгу.
вот мне все равно интересно: где находится никуда? – настойчиво интересовался прыщавый.
– Никуда, полагаю, находится нигде! – усмехнулся Джордж, дружелюбно похлопав водителя по плечу, полез из машины прочь и, не озираясь и не оглядываясь, заторопился в метро…
20 …И тут же из черного джипа с затемненными окнами вылезла примитивного вида бабища с белоснежным гусем в базарной кошелке.
Размашисто перекрестившись, она вразвалку отправилась следом за Джорджем…
В то же время в далеком Китае…
21 …Между тем на другом конце света, в далеком Китае, в горной провинции Тянь-Шань, на снежной вершине, овеваемой дикими ветрами, возле огромного валуна, босиком, на одной ноге, раскинув руки, стоял Иннокентий по прозвищу Ю (Иннокентий, собственно, русский аналог китайского имени Ю – так что имя и прозвище, можно сказать, совпадали!).
Другая его нога привычно покоилась на нешироких, но будто литых из крутого металла плечах.
Глаза Иннокентия были закрыты, он медитировал.
Далеко вверху сияло холодное солнце, далеко внизу, под ним – проплывали стада облаков.
Еще ниже виднелся монастырь, казавшийся игрушечным с высоты.
А еще ниже – парил одинокий орел.
На тонких, красиво изогнутых бровях медитирующего серебрилась льдинками роса, в то время как с его плеч к небу вздымался горячий пар.
В этом мире покоя, красоты и безмолвия, казалось, существовали только два живых существа – Иннокентий да горный орел…
Наконец наш герой открыл глаза и плавно опустил ногу на скользкую твердь скалы.
Все десять пальцев он собрал в кулаки и набрал в грудь разреженного воздуха; затем неторопливо выдохнул и снова вдохнул; и снова расслабил кулаки и еще крепче стиснул (хотя куда уже крепче!); после чего внимательнейшим образом примерился к гранитному валуну и со страшным воплем поразил оный лбом – отчего скальный гигант распался надвое, как спелый арбуз от быстрого и точного удара ножом.
Ю задумчиво сковырнул со лба налипшую гранитную крошку и – кажется, в который раз! – проследил траекторию полета орла.
Наконец он поднял бойцовскую куртку и небрежно накинул ее на плечи, достал с груди складной образок на веревочке и раскрыл – на него с молчаливым укором смотрели жена и дочь двух с половиной лет.
Фотография вдруг ожила, и ребенок воскликнул: «Ну, ты, папаня, даешь!»
Женщина только неодобрительно скривила свои пухлые, жирно напомаженные губы.
Он молча, с особым чувством прижал медальон к губам и закрыл глаза…
22 …Легко оттолкнувшись от скользкого края скалы, Иннокентий перелетел на соседний утес, спрятанный под облаками, метрах в двадцати пяти.
Оттолкнулся еще – и перелетел еще раз.
Так он летал со скалы на скалу, пока не приземлился возле массивных каменных ворот горного монастыря.
Никто эти ворота не охранял, и они, как всегда, были открыты.
Но прежде чем войти, Ю-Иннокентий встал на колени и торжественно поклонился кому-то невидимому