Блеск и нищета российского ТВ. Федор РаззаковЧитать онлайн книгу.
тех или иных программ вступают тут в соревнование друг с другом, а только одно из главнейших свойств – развлекательность, способность любой ценой собрать у экрана максимальную аудиторию потенциальных покупателей.
И тут начинается… Страдания немыслимой голливудской красавицы, похищенной отпетыми злодеями и ожидающей в слезах своего ковбоя-избавителя, прерываются в самый душещипательный момент вкрадчивым объяснением благородной пожилой леди, демонстрирующей с ловкостью коммивояжера новый сверхуниверсальный пылесос. А захватывающий футбольный матч замирает, как стоп-кадр, в тот самый миг, когда все болельщики, повскакивав с мест, либо вопят нечто эквивалентное нашему «мази-ла!», либо хватаются за валидол, – замирает для того, чтобы обаятельная молодая пара начала кормить своего розовощекого первенца самой лучшей, самой питательной, самой витаминизированной в мире кашкой, приглашая половину Америки последовать своему замечательному примеру…»
Или такой пассаж: «Символ веры коммерческого телевидения выражен в одном кратком, как хлопок скорострельной пушки, слове: «прибыль». И тягаться с ним общественному телевидению – все равно что зайцу-стукачу вызывать на ближний кулачный бой североамериканского медведя-гризли. А так как об этом и помыслить невозможно, так как гиганты-телекорпорации настолько уверены в себе, что не принимают всерьез возможность сколько-нибудь опасной конкуренции со стороны общественного телевидения, то ему милостиво дозволено существовать. И знать свое место…»
А вот еще напоследок: «Постоянный показ преступлений, их залитых кровью жертв, перипетий погони и поимки преступников, полицейских расправ, искаженных болью и яростью лиц травмирует психику телезрителей, а затем, как считают психологи, постепенно притупляет восприятие, атрофирует способность к сопереживанию, логически неизбежному сочувствию жертве, вытравляет у человека все нормальные, естественные человеческие чувства. Хорошо известны и факты прямого влияния сцен насилия на поведение людей, особенно индивидов с неустойчивой психикой, а также подростков, подражающих «героям» телеэкрана, подпадающих под обаяние «романтики» кровавого детектива.
Что поделаешь, сокрушаются наши собеседники из одной крупной телерадиокорпорации, публика хочет знать о происшествиях такого рода, и мы не можем отказать ей в этом…
Это аргумент из тех, о которых принято говорить иронически, улыбаясь, – здесь-то не вся правда. В самом деле, для чего же тогда при обилии хроникальных сюжетов с преступниками, полицейскими, жертвами телевидение добавляет к ним изрядное количество постановок, пьес, фильмов, живописующих то же насилие, ту же жестокость, те же кровавые «подвиги» гангстеров и суперменов?
Фирменный ответ готов: так хочет зритель. (В России это звучит иначе: «Пипл хавает». – Ф. Р.) Но это далеко не так. Правда в том, что головокружительные истории с погонями, схватками, шантажом, пытками и прочими аксессуарами изготавливаемых