Гибель советского ТВ. Федор РаззаковЧитать онлайн книгу.
что из тогдашней партноменклатуры пошел работать, «исполнять» отведенную ему роль не за страх, а за совесть. Он любил телевидение, как женщину. А любить он умел и был способен в критически острый, решающий момент своей жизни любовь к женщине поставить выше карьеры.
После войны из Комитета по радиоинформации, где Лапин тогда работал заместителем председателя, в ЦК КПСС стали поступать сигналы о том, что он изменяет жене, живет с сотрудницей, которая забеременела от него. Коммуниста Лапина вызвали в ЦК и предложили выбор: или бросай любимую женщину, или уходи с работы. Он ушел с работы, оставил первой жене, от которой не было детей, прекрасную по тем временам квартиру, мебель – все, что имел.
Лапин был счастливым человеком, он создал семью с любимой женщиной, которая подарила ему троих детей. Сам выросший фактически без отца, в разрушенной судьбой бедняцкой семье, он высоко ценил роль семьи, ее благополучие, ее полнокровность и лад в своей жизни и в жизни своих близких.
Моя первая встреча с Лапиным, который уже более месяца занимал кабинет председателя Гостелерадио, состоялась 15 июня 1970 года, на следующий день после выборов в Верховный Совет СССР. Я отвечал тогда за прямую телепередачу из пунктов голосования Москвы и других городов страны. Эта первая встреча могла оказаться последней, потому что на меня обрушился поток жестких обвинений, суть которых сводилась к следующему: почему вы показали полупустой избирательный участок, где голосовали избиратели за Леонида Ильича, и переполненные залы в Харькове, Кишиневе, где народ празднично поддерживал будущих депутатов – рабочих и крестьян? Ведь это была единственная прямая передача о выборах в стране, которую принимала вся Европа, своей передачей вы поссорили телевидение с партийным активом... И потом, что вы написали в тексте: «Я иду на выборы, а по улице к избирательному участку построены новые дома, магазины». Кому нужна эта показуха?
И тут я вспомнил, что, когда шел вчера на избирательный участок, действительно видел на нашей улице недавно построенный новый магазинчик. Доведенный до нервного «зашкаливания», я в ответ ляпнул: «Я шел по улице, где были новостройки. Надо выбирать дороги, которые ведут к выборам». Воцарилась тишина, а я продолжал: «Нельзя было такую передачу ставить в эфир в два часа дня, летом в жару, как известно, все избиратели уже разъехались по дачам. А передачу в эфир ставил не я, время ей выбирало руководство». Снова тишина. Затем последовал лапинский вывод: «Или вы, товарищ Егоров, отвечаете лично передо мной за каждое слово в эфире, или нам с вами не работать». Я только и успел сказать: «Хорошо». Зная, что почти все мои коллеги – главные редакторы Центрального телевидения – были уже сняты со своих постов новым председателем, поднялся – и к двери. Вдруг слышу: «Стой!» Повернулся и еле-еле удержался, чтобы не сказать: «Ну что еще?» А он вышел из-за стола, протянул мне большую мягкую руку и просто сказал: «До свидания». Присутствовавший на заседании Э. Н. Мамедов, первый заместитель Лапина и один из умнейших руководителей