Если бы я была королевой… Дневник. Мария БашкирцеваЧитать онлайн книгу.
складывать вещи в небольшой сундучок. Но то и дело все начиналось сначала. Это вправду был конец света. И я ломала себе голову, почему Бог ничего мне об этом не сказал и как это может быть, чтобы я, живая, удостоилась присутствовать при конце света.
Все боятся, а мы вместе с мамой садимся в карету и куда-то едем, не знаю куда. <…>
Что значит этот сон? Может быть, Бог послал его мне, чтобы предупредить о каком-нибудь великом событии? Или это просто нервы? <…>
Пятница, 6 июня 1873 года
Вечерами я вообще ничего не делаю, время летит как стрела.
По утрам немного учусь; в два часа рояль. <…>
Суббота, 7 июня 1873 года
Аполлон Бельведерский, которого я срисовываю, немного похож на герцога, особенно выражением лица. И та же посадка головы, и нос такой же. <…>
За обедом все перессорились, как всегда. Дедушка скучает без м-ль Колиньон. Сердитый, раздражительный, ко всем придирается. О боже, как я устала от этой жизни… <…> …как я хотела бы жить спокойно, без этих кошмарных, невыносимых, чудовищных ссор! <…>
Среда, 25 июня 1873 года
<…> Пришел Манот[16]. Я играла при Поле, хорошо. Он довольно славный мальчик, но без принципов. Только и знает, что красть да врать, это дурно, а последнего я вообще боюсь. Особенно если папа́ и Жорж его «воспитают». Ужас. Они проповедуют такие гадости, нарочно, чтобы отравить Поля. Главное, разрушают его уважение к матери.
За обедом она ему сделала замечание, папа́ ее перебил: это, мол, не беда, ты не права. Он с мамой обращается как последний скот, право. <…> Я как могла боролась с Жоржем и папа́, но где там, а Жорж словно считает своим долгом развращать Поля и сделать его таким же, как он сам, а главное, лишить его уважения к матери. <…>
Воскресенье, 20 июля 1873 года
<…>
Я встала рано для воскресенья, в восемь, и из ванны, раздетая, proceeded to my aunt's room[17], а там легла к ней в кровать. Сначала я говорила ей, что грешно терять время, как мы в Ницце летом, ни с кем не видеться, просто вставать, завтракать, болтать, ссориться, обедать в Монако и снова ложиться спать.
<…>
– И почему мы ни с кем не знакомы?
– Но летом в Ницце нет никого!!!
– А кто нас тут держит? <…>
В конце концов я заплакала. Право, не могу больше жить, как мы живем, это непростительно! <…> Высший свет – вот моя жизнь. Он меня манит, ждет – так бы и помчалась туда! Мне еще рано выезжать в свет. Но мне не терпится, только я не хочу явиться в свете после замужества: я бы предпочла, чтобы мама и тетя стряхнули с себя свою лень. Но я имею в виду не то убогое общество, что в Ницце, а петербургское, лондонское, парижское – там бы мне дышалось легко, – потому что мне и тяготы светской жизни были бы в радость. <…>
Четверг, 14 августа 1873 года
<…> Я решила пройти курс лицея Ниццы. Всего буду учиться девять часов в день. Хочу работать как зверь. Не хочу оказаться ниже мужа и детей. Женщина ДОЛЖНА получать такое же образование, как мужчина.
Прошествовала в комнату к моей тете