Седьмая жена Есенина (сборник). Сергей КузнечихинЧитать онлайн книгу.
Творческая встреча затянулась. Далеко за полночь растроганного лауреата с почетом отвезли к супруге, не забыв по дороге купить цветов на свои деньги.
МОРАЛЬ
Во-первых – никакой царь не способен дать поэту больше, чем он получил от Бога.
Во-вторых – случайная премия, как случайная связь, чревата самыми неожиданными последствиями.
В-третьих – спасти поэта может только женщина.
Тема власти неисчерпаема, так что попробуем посмотреть на другую ситуацию и других поэтов.
Блок, Ахматова и другие
Царю Николаю изменила балерина Кшесинская.
Когда женщина изменяет мужчине, виноват мужчина, всегда, в любом случае, при любых обстоятельствах. Любая измена вынуждена. Слабым изменяют от безысходной тоски, а царям и тиранам – от безрассудной смелости. Перепуганные женщины иногда бывают отчаянно смелы.
Девятого января, в Кровавое воскресенье, Кшесинская дурно отозвалась о попе Гапоне. Уязвленный царь хотел застрелить ее, и балерина ответила ему изменой. Странное создание – мужчина, сначала толкает женщину в пропасть, а потом начинает плакаться, что она оставила его ради свободного полета. И совсем не важно – волком он воет или зайцем верещит, охает и вздыхает или зубами скрежещет, сдерживая рыдания, – методы у всех разные, в зависимости от характера, а цель одна – вызвать сочувствие, добиться, чтобы пожалели. И добиваются.
Услышали поэты о коварной измене вероломной балерины и решили пожалеть бедного царя, выразить соболезнование через литературный орган. Кому первому пришла в голову проникновенная идея – неизвестно. Может быть – Брюсову, может – Маяковскому, а может, и Семену Бабаевскому – все они в то время на литературных постах восседали. Но именно они сочинили втроем душещипательный текст, поставили свои подписи и отдали машинистке. А у той была одновременная любовь с Кирсановым и Асеевым. Утром, чуть свет, братья поэты ввалились в квартиру Брюсова. Кирсанов пообещал отрубить собственную руку, которая здоровалась с Маяковским. Но Асеев юлить не стал и суть претензий высказал в лоб: как же, мол, так, хотели тайком от коллектива выразить соболезнования, пользуетесь служебным положением, нет уж, и нас включайте, иначе хуже будет. Почему и откуда грядут осложнения, они объяснять не стали, но Брюсов сам догадался и вынужден был разрешить подписаться всем желающим. А заодно и нежелающих выявить. Нежелающих почти не нашлось. Даже Есенин мой слабость проявил. Правда, у него причина была. Не страх его рукой водил, а самолюбие уязвленное – Зинаида Райх от него ушла, вот и взыграла обида на женщин вообще и на актрис в частности.
Поэтических автографов две страницы набралось. Всех перечислять долго, но если потребуется, список всегда можно поднять, это нетрудно. И все же некоторые ухитрились увильнуть: один в больницу лег, другой в командировке отсиделся, третий – в деревне у больной матери первой жены… Впрямую отказались только Ахматова и Блок. Ахматова – дама с амбициями, руки на груди скрестила и высказала,