. Читать онлайн книгу.
вам не обращался кто-нибудь из тогдашнего чехословацких руководителей – например, Густав Гусак?
– Гусак был настолько умным и ловким политиком, что, даже если бы ему и потребовалась наша помощь, он никогда не обратился бы напрямую. Он обращался к Горбачеву. Но тот его не поддержал.
– Вскоре после «бархатной революции» выяснилось, что новые чехословацкие власти попытаются вытеснить вас из страны как можно быстрее. Как вы и ваши солдаты на это реагировали?
– Как на логический процесс. Мы пробыли в Чехословакии двадцать лет. Я разговаривал со множеством чехов и словаков, и у всех была четкая позиция: мы терпели вас тут двадцать лет, пора вам уходить. После «бархатной революции» чаша чешского терпения переполнилась.
С моими людьми было сложнее. Они ощущали определенную обиду. Когда тогдашнее советское руководство назвало оккупацию Чехословакии ошибочным и достойным сожаления шагом, некоторые мои подчиненные никак не могли с этим смириться. Они не чувствовали за собой вины за 1968 год. Я объяснял им ситуацию, успокаивал их, но эта обида в них ощущалась.
Однако гораздо серьезнее было другое: 56 процентов наших военнослужащих не имело в СССР жилья. Все предвидели, что возвращение окажется непростым делом, и боялись того, что наступит.
– Тогдашние члены чехословацкой делегации говорят, что кремлевские «ястребы» пытались всячески саботировать переговоры о выводе воинских частей из ЧССР.
Командование Центральной группы войск незадолго до отлета из ЧССР, в центре – генерал-полковник Э.А. Воробьев. 1991 год
(Из личного архива Э.А. Воробьева)
– Возникали разные проблемы, но главной была, конечно, проблема с квартирами и размещением солдат. Поэтому все так и тянулось. Сначала наша сторона попросила на вывод пять лет, но постепенно эта цифра уменьшалась – четыре, а потом три года. В конце концов мы управились еще быстрее. Но этому предшествовали долгие переговоры.
Мне как главнокомандующему советскими воинскими подразделениями в ЧССР было ясно, что чем раньше мы уйдем, тем организованнее и спокойнее пройдет весь процесс. Представьте себе военнослужащих, которым сообщают, что они будут уходить в течение пяти лет. Что станется с их моралью и дисциплиной? Что с ними произойдет, когда они узнают, что уедут домой еще так нескоро? Поэтому я настаивал на скорейшем выводе и думаю, что в конце концов у нас все получилось.
– Вы часто встречались с чехословацкой делегацией. Кого из ее членов вы вспоминаете? Какое впечатление они на вас произвели?
– Я запомнил Михаэла Коцаба[43]. Мы с тех пор несколько раз встречались, и, думаю, мы с ним друзья. Переговоры были тяжелые, в первые месяцы все держались строго и сдержанно. Но постепенно мы нашли общий язык, и дело пошло. Коцаб даже пригласил меня на свой пражский концерт. Я знал, что он музыкант, но это приглашение меня удивило.
Эдуард Воробьев во время
Михаэл Коцаб – композитор, певец, джазовый музыкант, в 1977 году стал основателем и руководителем популярной группы Pražský výběr. 19 ноября 1989-го, после начала «бархатной революции» в Чехословакии, вошел, вместе с Вацлавом Гавелом, Яном Урбаном, Вацлавом Клаусом и другими лидерами оппозиции, в руководство общественно-политического движения «Гражданский форум», ставшего главной движущей силой политических преобразований. Провел успешные переговоры с командованием чехословацкой армии и Центральной группы советских войск, дислоцированной в ЧССР, договорившись с ними о невмешательстве военных в политические события в стране. Один из авторов письма М.С. Горбачеву о необходимости вывода советских войск. Был выбран в Национальное собрание. В 1990-м стал членом чехословацкого парламента; инициировал создание парламентской комиссии по контролю за выводом советских войск из Чехословакии и возглавил ее. После завершения вывода советских войск надолго оставил публичную деятельность и вернулся к музыке. Также занимался предпринимательством. Недолгое время (2009 – 2011) занимал пост министра по вопросам прав человека и национальных меньшинств.