Образ жизни (сборник). Александр БарашЧитать онлайн книгу.
этажи, достроенные
пленными немцами после войны.
Над ними еще два этажа
после нас.
На шестом этаже
угловой балкон, как кусок византийской мозаики
над обрывом в Средиземном море – часть пазла,
из которого складывается память.
Полвека назад
в комнатке за этим балконом мне снился
повторяющийся сон, что я падаю вниз.
И вот я внизу.
Рефлексирующий прохожий, полжизни живущий
в другой стране. И в то же время там же, пока
кто-то из нас – я или это место – не умрет.
«Пионерский садик» – сквер, где другие «я»
летят в дальние миры своего будущего в капсулах
детских колясок, лежа на спине, руки по швам, глядя
в небо сквозь ветви тех же деревьев.
Стены домов
вокруг сквера, облака, серый воздух —
это пространство столь же априорно, как
своды своего черепа, и листва на дорожке —
как сброшенная кожа
раннего детства.
Рим
Мимо Арки Тита тянется толпа пленников
имперского мифа, как мимо мумии Ленина,
когда нас принимали в пионеры. Там
была инициация лояльности империи, тут —
инициация принадлежности этой культуре.
В первый раз я оказался здесь
четверть века назад, в прошлом столетии,
в потоке беглых рабов из Советского Союза.
С тех пор времена изменились, а Рим нет —
живучая мумия бывшего господина Вселенной.
Тибр не столь монументален, как
история его упоминаний. Неширок, неглубок,
вода непрозрачна… Впрочем, может быть,
это символ мутного потока истории?
Аутентично мутен.
Мост, ведущий к центральному месту религии,
прославляющей любовь. На нем казнили преступников
и развешивали их трупы.
В частности, обезглавили Беатриче
Ченчи – за отцеубийство (граф-либертен из 16 века
терроризировал ее и всю семью). В лице этой девушки
на портрете в бывшем папском дворце – есть
чувствительность и твердость характера. Где-то
между тем и другим и кроется, вероятно,
сумеречное обаяние знаменитого преступления.
Вероятно, лучшее, что есть в этом городе,
это перспективы. Перспективы улиц. Визуальные
ретроспективы. Перспективы прошлого, в которое
прямо сейчас, как в песочных часах, пересыпается
будущее. Узкое горлышко называется настоящим…
Так много сбивающихся в кучу связей, что
в мозгу возникают помехи в движении ассоциаций,
как на дорожной развязке; пробка в горле, гололед
на трассах взгляда —
Тель-Авив
Современный город равен по территории
государству античного мира,
исторической области средневековья,
помойке-могильнику