Старик, который читал любовные романы. Луис СепульведаЧитать онлайн книгу.
назад кипевший гневом пациент. – Вы же у меня не зубы, вы как будто прямо душу вытаскиваете. Дайте я хоть водки хлебну, что ли.
Закончив прием и обслужив последнего больного, доктор Рубикундо Лоачамин тяжело вздохнул. Обтерев со лба пот, он завернул оставшиеся невостребованными вставные челюсти в алую салфетку и стал дезинфицировать свои инструменты. Неожиданно какое-то движение на реке привлекло его внимание. Доктор поднял голову и увидел, что к пристани приближается индейское каноэ.
Одинокий гребец-шуар стоял на корме лодки и изо всех сил орудовал веслом. Подойдя вплотную к пристани, индеец удачно сманеврировал – так, чтобы каноэ пристало точь-в-точь к борту «Сукре».
Хозяин судна перегнулся через борт, и индеец стал что-то говорить ему, отчаянно при этом жестикулируя.
Дантист тем временем успел просушить инструменты и сложить их в кожаный футляр. Затем он небрежно высыпал в реку добрую пригоршню вырванных зубов и ополоснул водой мисочку, в которую их до этого складывал.
Владелец судна и индеец прошли мимо него и, сойдя с пристани, направились к дому алькальда. Капитан в двух словах объяснил врачу, что происходит:
– Доктор, тут такое дело… Боюсь, придется еще немного подождать. Этот парень говорит, что индейцы везут сюда по реке мертвого гринго.
Это известие никак не могло обрадовать Рубикундо Лоачамина. «Сукре» и так нельзя было назвать комфортабельным транспортным средством. Особенно неудобно на нем было плыть на обратном пути, когда весь корабль был завален зелеными бананами и залежалым, полусгнившим кофе.
Судя по тучам и повисшей в воздухе влаге, дождь мог начаться задолго до того, как судно добралось бы до места назначения. За этот рейс «Сукре» отстал от расписания – хоть и весьма приблизительного, но все же существовавшего – почти на неделю. Виной тому были многочисленные поломки двигателя. Если первый ливень очередного сезона дождей застигнет корабль в пути, то над палубой растянут тент, не доходящий ни до кормы, ни до носа. Под этим обрывком ткани обычно пытались сохранить в относительной сухости груз, а также спрятать от бесконечного дождя пассажиров и экипаж. Теснота получалась такая, что даже речи быть не могло, чтобы подвесить где-нибудь гамак, и спать приходилось прямо на мешках с кофе. Наличие на борту покойника в этих условиях усугубило бы и без того сомнительное удовольствие от путешествия.
Дантист помог погрузить кресло на борт судна, а затем подошел к дальнему краю пристани. Там его ждал Антонио Хосе Боливар Проаньо – крепкий жилистый старик, который, похоже, уже давно перестал обращать внимание на то, как солидно и торжественно звучит его имя.
– Ну что, жив еще, Антонио Хосе Боливар? Пока не помер?
Прежде чем ответить, старик внимательно понюхал у себя под мышками и заявил:
– Похоже, что жив, а если и помер, то совсем недавно. По крайней мере, протухшей мертвечиной от меня пока не воняет. А у вас как с этим делом?
– Зубы-то твои как поживают?
– А что им станется?