Маршал Жуков. Владимир КарповЧитать онлайн книгу.
вместо Б.М. Шапошникова был назначен генерал армии К.А. Мерецков.
О том, что предшествовало перемещению Б.М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И.В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель. – А каково ваше мнение? – спросил Сталин. Исключительно дисциплинированный человек, Борис Михайлович ответил, что он готов служить на любом посту, куда его назначат. Вскоре на него было возложено руководство созданием оборонительных сооружений, он стал заместителем наркома обороны и направлял деятельность Главного военно-инженерного управления и управления строительства укрепленных районов.
Для нас, работников Генштаба, причина перевода Б.М. Шапошникова на другую должность осталась непонятной. Не скрою, мы очень сожалели об этом».
Таким образом, получилось, что проект нового плана докладывал Сталину уже новый начальник Генерального штаба генерал армии К.А. Мерецков. Он рассказывал, что при рассмотрении плана Сталин не согласился с мнением Генштаба о вероятном направлении главного удара противника на северо-западе. Сталин считал: гитлеровцы сосредоточат главные свои усилия на юго-западе, чтобы прежде всего захватить у нас наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. Нетрудно заметить, что Сталин в данном случае не посчитался с конкретными сведениями, которыми располагал Генеральный штаб о реальном сосредоточении войск противника, а из этих сведений вытекало правильное, предусмотренное Генеральным штабом нанесение главного удара севернее припятских болот. Видимо, помня «свой» теперь уже всеми признаваемый гениальным план разгрома Деникина (а он исходил из того, что Донбасс, юг Украины – это могучий промышленно-экономический район с дружественным тогда, в годы революции, пролетарским населением) и не принимая во внимание, что прошло очень много времени, и обстановка в корне изменилась, Сталин опять тяготел к этому южному району и приказал доработать план в том направлении, что боевые действия, главные сражения должны были произойти на юге. Поэтому, как комментирует Захаров, произошла полная переориентировка,