Герцогиня в подарок. Мария Жукова-ГладковаЧитать онлайн книгу.
его стороны случайно). Он помогал всем своим детям.
Единственный за всю жизнь крупный Анькин скандал с отцом произошел после того, как она посоветовала ему сделать небольшую операцию, которая исключит возможность появления детей, но позволит продолжать нормальную половую жизнь. Отец долго и упорно орал что-то на тему: мужик должен производить потомство и всегда оставаться мужиком. Анька решила, что у папы какой-то комплекс (это был период ее увлечения Фрейдом), но так и не разобралась, какой именно.
После второй папиной женитьбы Аньку отправили учиться в Швейцарию, где мы с ней познакомились. Я сама не хотела оставаться в нашем родовом поместье после смерти мамы, скончавшейся от рака. Все там напоминало мне о ней. И последний год в доме стояла очень гнетущая атмосфера. Друг отца посоветовал элитную школу для девочек в Швейцарии. Павлу Прокофьевичу ту школу тоже посоветовал какой-то друг, знавший ситуацию в семье – Анька не поладила с мачехой. Дочерние чувства она испытывала к домработнице, которая фактически была и няней. Анькин отец тоже видел в ней материнский образ, хотя прислуга была всего на два года старше его.
Эта простая женщина являлась его очень дальней родственницей и приехала в город из деревни. Она была старшей дочерью в семье и откровенно некрасивой. Мужиков в деревне не хватало и на красавиц, так что ей нужно было как-то устраиваться в жизни самой. По-моему, она устроилась очень неплохо. Главное, женщина искренне любила Аньку. Анька ее тоже любила. И ее папа любил, и при конфликтах с женами, желавшими избавиться от простой деревенской тетки, всегда брал сторону домработницы. Жены ненавидели и ее, и Аньку.
В Швейцарии мы оказались с Анькой в одной комнате. Руководство считало необходимым селить вместе представительниц разных стран. Таким образом лучше усваиваются другие языки. Тут они были правы. Хотя русский там не преподавали, но комнаты были на четырех человек, и к нам с Анькой подселили еще испанку и киприотку. Мы постоянно враждовали двое на двое – испанка объединилась с киприоткой, а я с Анькой. Но те двое могли разговаривать только на английском и французском, а у нас в запасе был еще русский, которого они совершенно не понимали…
Не знаю, какому идиоту пришло в голову поселить в одной комнате англичанку и киприотку. Она меня ненавидела! Соседка по комнате постоянно повторяла, что «они» находились под нашим игом аж до 1967 года. Вообще-то на Кипре кто только не был за долгую историю, но, оказывается, все остальные завоеватели делали для Кипра только хорошее – что-то строили, совершенствовали, привносили. А англичане… Не буду повторять! Может, в чем-то она и права, но кто может точно сказать, что делалось в двенадцатом или тринадцатом веках? Как тогда вели себя завоеватели? Да, остались венецианские церкви, одна, открывшаяся после реставрации в 2006 году, напоминает скорее дворец, построенный по проекту Растрелли, а не храм. Я в Петербурге видела подобный. Но когда Венеция была городом-государством, по морям ходили совсем не пай-мальчики, и ни о какой «политкорректности» в завоеванных странах не могло быть и речи.
Испанка