Теория шести рукопожатий. Крэйг БраунЧитать онлайн книгу.
Стравинского[34]. Дисней прислушивается к нему и тут же хватается за идею. Он предлагает Стравинскому 5 тысяч долларов за права, хотя Стравинскому эта сумма запоминается как 10 тысяч. По его словам, Дисней намекает ему, что если Стравинский не даст разрешения использовать музыку, Дисней все равно это сделает: дореволюционное авторское право у русских уже не действует.
Стравинский принимает предложение; Дисней на всех парах летит вперед. Вскоре уже сотрудники «Бербэнк-Студиос» работают в окружении клеток с животными, включая игуан и детенышей аллигаторов, и опытные художники-мультипликаторы внимательно рассматривают, как они двигаются. Дисней пышет энтузиазмом: «Все должно выглядеть так, будто студия отправила экспедицию на Землю шесть миллионов лет назад». Он настолько взбудоражен, что начинает высказывать спонтанные ассоциации, которые рождаются у него от музыки: «На том последнем БАМБАРАХ я так и вижу вулкан – но он все-таки на суше. Я чувствую, что это УМБАМБАРАХ! на суше, но все равно можно для начала попробовать воду и водяные смерчи». Слушая музыку, он так возбуждается, что выпаливает:
– Стравинский скажет: «О господи, я и не знал, что написал такое!»
Как выясняется, примерно так и сказал Стравинский на самом деле. В декабре 1939 года он приезжает в «Бербэнк-Студиос» на частный просмотр «Фантазии». Лента оставляет у него самые ужасные воспоминания. «Помню, кто-то предлагает мне ноты, я говорю, что у меня есть свои, а мне говорят: «Так все же поменяли». Так и оказалось. Инструментовку улучшили разными трюками, например, в «Выплясывании земли» духовые играли глиссандо на октаву выше. Порядок частей тоже перепутали, самые сложные выкинули, хотя это никак не спасло музыкального исполнения, которое было омерзительно».
По воспоминанию Стравинского, Дисней пытается успокоить его и говорит: «Подумайте, сколько людей теперь смогут услышать вашу музыку». На что Стравинский отвечает: «Сколько людей потребляют музыку… меня не интересует. Масса ничего не добавляет искусству».
Но Дисней вспоминает их встречу совсем по-другому. Стравинский, по его утверждению, уже приезжал на студию до того, видел первоначальные наброски «Весны священной» для «Фантазии», и заявил, что весьма взволнован. Позже, увидев готовый результат, Стравинский вышел из просмотрового зала «заметно тронутый». Дисней вспоминает слова композитора, что когда он писал эту музыку, всегда представлял себе доисторическую жизнь. Но Стравинский не согласен. «То, что я мог выразить одобрение подобному отношению к моей музыке, представляется мне весьма маловероятным – хотя, конечно, надеюсь, что мне удалось остаться в рамках вежливости».
Так или иначе, он гораздо менее вежлив двадцать лет спустя, когда они с Диснеем сталкиваются на страницах «Нью-Йорк Таймс». Ему не нравится то, что сделали с его музыкой, пишет он, и к тому же «я ничего не скажу о визуальном сопровождении, поскольку не желаю критиковать столь очевидное слабоумие».
Чьей памяти доверять? Есть соблазн предпочесть высокопробное низкопробному,
Есть популярная версия того, как это происходило. Стоковский говорит: «Почему бы не снять «Священную»?», на что Дисней отвечает: «Священника? Что это еще такое?» Однако корреспондент «Нью-Йорк Таймс» в 1990 году указывает на то, что на встрече Стоковского с Диснеем 13 сентября 1938 года присутствовала стенографистка, и такого фрагмента нет нигде в стенограмме. (