Теория шести рукопожатий. Крэйг БраунЧитать онлайн книгу.
уезжает в свой избирательный округ. Консервативный политик и автор известного дневника Гарольд Никольсон узнает обо всем этом от знакомого в кругу лейбористов. «По словам моего друга, в длинном списке неудачных банкетов этот навсегда останется в его памяти как самый ужасный провал, которому он был свидетелем». Хрущев впоследствии замечает, что, будь он британцем, голосовал бы за консерваторов[58]. Приглашение посетить Москву Брауну так и не приходит.
ДЖОРДЖ БРАУН распекает ИЛАЯ УОЛЛАКА
Телестудия «Редифьюжн», Кингсуэй, Лондон WC2
22 ноября 1963 года
Ни характер, ни пристрастие к алкоголю не мешают Джорджу Брауну стать заместителем главы партии лейбористов[59]. Сегодня вечером он позволил себе пару стаканчиков – пару в ливанском посольстве, потом еще на приеме у мэра в Шордичской ратуше, как вдруг его зовут к телефону. Звонит Милтон Шулман с телеканала «Редифьюжн» с известием о том, что застрелили президента Кеннеди. Может быть, Браун сможет принять участие в специальном выпуске программы актуальных новостей «Эта неделя», посвященном убийству Кеннеди? Жена Брауна, понимая, что ему уже пора на боковую, делает попытку его отговорить.
– Джордж, не надо.
– Я должен! – отвечает он.
Через несколько минут Брауна уже везут из Шордича в телестудию в Кингсуэе. Он приехал чуть раньше нужного, поэтому освежился еще парой глоточков в гримерке. Вскоре там к нему присоединяются еще два гостя – профессор истории сэр Денис Броган и Джон Кросби из «Нью-Йорк Таймс». Под очередной стаканчик он начинает разглагольствовать о своей близкой дружбе с покойным президентом и о будущем США.
Третий гость просовывает голову в дверь. Это актер Илай Уоллак, он до сих пор явно огорчен новостью об убийстве. Уоллака представляют Брауну, который говорит ему, что восхищается его творчеством. Уоллак любезно принимает комплимент от Брауна, но, будучи человеком скромным, старается переменить тему.
Браун неправильно понимает его мотивы.
– Почему американские актеры такие кичливые? – громко спрашивает он и добавляет: – Такие, как вы, постоянно разгуливают, сунув в карман газету со своим именем в заголовке!
Уоллак пытается защититься, говорит, что, наоборот, он вечно встречает людей, которые даже не могут вспомнить, как его зовут.
– Вам приходилось играть в пьесах Теда Уиллиса? – невпопад спрашивает Браун.
– Нет, – отвечает Уоллак. – А кто такой Тед Уиллис?
– Вы никогда не слыхали о Теде Уиллисе?! – восклицает Браун, как будто это еще одно доказательство высокомерия Уоллака.
Уоллак отходит от него и устраивается на диване, но Браун идет за ним, садится рядом и продолжает громко рассуждать о чванстве американских актеров. В конце концов Уоллак теряет терпение, встает с дивана, показывает пальцем на заместителя председателя партии лейбористов и кричит:
– Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли! Этот, что ли, придурок будет задавать мне вопросы
Хотя Гарольд Макмиллан, лидер партии консерваторов на следующих всеобщих выборах, не может ответить ему взаимностью, по крайней мере в личном дневнике. «Как может этот вульгарный, бесконечно болтающий толстяк с поросячьими глазками править огромной страной с многомиллионным населением, в сущности, исполнять роль царя?» – спрашивает он. (
И такова несправедливость потомков, что его вспоминают еще долго после того, как позабылись все его более трезвые коллеги. Историй, иллюстрирующих оба его свойства, легион. Когда Брауна представляют принцессе Маргарет на приеме, он опускается на колено и целует ей руку, но потом не может встать.
В другой раз, садясь за стол на званом обеде, он, по словам биографа, делает «непристойное предложение» жене американского посла.
– Pas avant la soupe, Monsieur Brown, – отвечает она («Не раньше чем подадут суп, мсье Браун»).
Рассказывают одну историю, которую невозможно проверить. В ней Браун в должности министра иностранных дел приезжает с официальным визитом в Бразилию. Во Дворце Рассвета устраивают блестящий прием. Военные офицеры в полной парадной форме, послы – в официальных мундирах. Рассказ продолжает один из участников делегации Брауна: «Когда мы вошли, Джордж сразу же по прямой направился к одной фигуре, облаченной в великолепное алое одеяние, и сказал: «Не окажете ли мне честь подарить мне этот танец?» На миг воцарилась мертвая тишина, после чего фигура, зная, кто с ним говорит, ответила: «Мистер Браун, я не могу с вами танцевать, и на это есть три причины. Во-первых, по-моему, вы выпили лишнего. Во-вторых, оркестр играет не вальс, как вам кажется, а государственный гимн Перу, который полагается слушать, стоя по стойке смирно. А третья причина в том, что я кардинал-архиепископ Лимы». Но иногда такую же историю рассказывают и о других любителях выпить.
Когда старого врага Брауна, генерального секретаря лейбористской партии Лена Уильямса в 1968 году назначают генерал-губернатором Маврикия, Браун припирает его в углу бара в палате лордов.
– Скажи-ка мне, Лен, когда ты будешь генерал-губернатором, тебе придется надевать такие шляпы с перьями? – спросил он.
– Да, – отвечает Уильямс.
– Надеюсь, все твои чертовы перья выпадут. (