Внеклассное чтение. Борис АкунинЧитать онлайн книгу.
всякий случай он снял руку с кресла, застегнул пиджак и нахмурился.
– Извините, вы голубой? – спросило дитя, приблизившись.
Зная раскованность московской молодежи, Николас не очень удивился. Просто ответил:
– Нет.
Морковка просияла, обернулась к подружкам и показала им два пальца, сложенные колечком – окей, мол.
– Значит, вы его ботинок? – кивнула она в направлении сцены. – Пришли попсиховать?
Только теперь до Николаса дошла причина девичьей заинтересованности в его персоне. Слово «ботинок» (производное от «батя») на живом великорусском означало «отец».
– Не ботинок, а коллега, – печально молвил он. – Однако не советую вам, милая барышня, увлекаться Валей.
Девчушка схватилась за сердце.
– Так это он голубой? Он не по девчонкам, да?
Николас не сразу придумал, как объяснить окрашенность Валиных пристрастий.
– Он… полихромный. Но, повторяю еще раз, не советую. Наплачетесь.
– Вы, дяденька, советами своими на базаре торгуйте, – ответила повеселевшая барышня. – Хорошие бабки получите.
И пошла себе. Вот уж воистину: устами младенца.
На Покровку, в детский сад «Перипата», Николас домчал быстрей, чем рассчитывал. Всегдашней пробки на бульваре не было – спасибо ноябрю, полудремотной поре, когда замедляется ток всех жизнеформирующих жидкостей, в том числе московского траффика.
Сад был не обычный, казенного образца, а прогрессивный, частный. Некая преподавательница-пенсионерка, устав прозябать на полторы тысячи в месяц, набрала группу в десять детей. Ее соседка по коммуналке, в прошлом художник-график, отвечала за питание. Стихийно возникший штат дошкольного учреждения дополняли остальные соседи: безработная аптекарша и увечный майор-спецназовец, которому доверили спорт и подвижные игры. Платить за детей приходилось немало, но «Перипата» того стоила – даже взыскательная Алтын была детсадом довольна.
Геля сидела в прихожей на галошнице, болтая ногами.
– Явился, – сказала она (научилась суровости у матери). – Между прочим, восемь часов. Костю с Викой уже забрали.
Прислушавшись к воплям, доносившимся из глубины квартиры, Николас парировал:
– Но остальные-то еще здесь.
– А Костю с Викой уже забрали, – непреклонно повторила дочь, но все же чмокнула отца в щеку, и Ника привычно растрогался, хотя поцелуй был всего лишь данью традиции.
– Что же ты не играешь?
– Я не люблю про взятие дворца Амина.
– Какого дворца? – изумился Фандорин.
– Ты что, пап, с Чукотки? – покачала головой Геля. – Амин – это афганистанец, который хотел нас всех предать.
– Афганец, – поправил Ника, мысленно, уже в который раз, пообещав себе поговорить с майором Владленом Никитичем, забивающим детям голову всякой чушью. И потом, что это за выражение про Чукотку? Или побеседую с самой Серафимой Кондратьевной, дал себе послабку