Рабыня порока. Валериан Яковлевич СветловЧитать онлайн книгу.

      – Тотчас прибыл гонец с царским указом. Вот он. Велишь прочесть?

      – Читай!

      Офицер сломал печать, вынул из обложки письмо и стал читать:

      – «Если не намерен чего, ваша милость, еще главного, изволь, не мешкав, быть к нам; зело время благополучно, не надобно упустить; а без вас не так у нас будет, как надобно. О прочем же изволь учинить по своему рассуждению, чтоб сего Богом данного времени не потерять».

      – Так. Стало быть, надлежит мне отправляться к царю в Ладогу, – проговорил радостным голосом Шереметев. – Устал я тут с немцами бой водить. – И вдруг, обратившись к Стрешневу, он твердым голосом прибавил: – уведи свою пленницу, а другую оставь здесь. Я повезу ее в Ладогу… представлю ее светлейшему князю Меншикову, давно он выражал желание иметь прислужницу из немок. И лицо у нее благообразное и любезное.

      Стрешнев поклонился и вышел, чтобы передать Марту на попечение шереметевского денщика. Обе женщины простились у палатки. Марья Даниловна подошла к Марте.

      – Прощай, – сказала она ей, – наши дороги расходятся. Бог знает, увидимся ли когда-нибудь. Благодарю тебя, что приняла меня вчера ночью, обогрела и накормила. Я за себя не боюсь, – гордо прибавила она, – и не я буду служить Стрешневу, а он станет моим холопом. А вот тебе будет худо… Если когда-нибудь понадобится тебе мое покровительство, обратись ко мне, я тебе помогу. Может быть, когда буду знатной, возьму тебя к себе в услужение – тебе у меня хорошо будет… Прощай покуда!

      Марта вскинула на нее свои голубые глаза.

      Что-то смутное прошло по душе ее. С появлением этой женщины в таверне начались ее несчастия, пришло известие о гибели ее мужа и совершилось взятие ее в плен русскими. Вот теперь отправляют ее в далекий город, и она должна будет навсегда расстаться с этим городом, который стал ее родиной, с людьми, которые приняли ее, сироту, в своем доме, дали ей кров, приют и любовь.

      Как все это далеко теперь! И ничего, ничего не осталось у нее из прежнего, кроме вот этой странной красавицы-иноземки, да и та скоро исчезнет из ее глаз, и Марта сделается совсем одинокой.

      – Прощай, – сказала она Марье Даниловне почти с грустью.

      – Помни, – повторила Марья Даниловна еще раз, – я готова всегда оказать тебе покровительство.

      – Благодарю. Буду помнить. Прощай!

      Их развели, и они уже более не видались до самого их отъезда из лагеря.