Мертвая петля для штрафбата. Антон Павлович КротковЧитать онлайн книгу.
хоть нравится?
– Нравится.
– А что?
– Что? – переспросила она, при этом её белёсые брови удивлённо изогнулись, словно она боялась попасть впросак. Похоже, у этой чудачки были серьёзные проблемы с обыкновенным общением; тем более было удивительно, как её занесло в артистическую профессию.
– Ну, что конкретно вам нравится? Там, история кино или занятия по актёрскому мастерству?
– Ещё не знаю, пока не решила… Вообще-то я всё себе немного не так представляла, когда мечтала о ВГИКе в школе, – осторожно ответила она. Теперь она говорила с ним так, словно ступала по минному полю. Похоже, новая знакомая приняла Бориса за взрослого прожженного обольстителя, специализирующегося на неопытных первокурсницах. Разница в возрасте у них действительно была существенная.
– Хотите, давайте уйдём отсюда, – предложил Борис.
– Да, мне уже пора, а то в общежитие не пустят, – поспешила она сообщить кандидату в ухажёры, чтобы он не питал иллюзий относительно долгих прогулок под луной.
Нефёдов проводил Зину до метро и выпросил у неё согласие на новое свидание. На следующей неделе они уже встречались почти каждый день. Их роман развивался стремительно. Словно поддавшись наваждению, Нефёдов всё меньше думал об Ольге и сыне. Нет, он конечно же продолжал заботиться о них. Но важная часть его души принадлежала теперь юной студентке. Непонятно, чем она его так зацепила. Возможно тем, что скромница быстро превратилась в великолепное животное – женщину, созданную для плотских наслаждений. Она умела быть женщиной-загадкой – страстной и эротичной. И в то же время не было в Зинаиде особой красоты.
В компании Василия Сталина было немало актрис и вообще людей искусства. Регулярно общаясь с ними, Борис знал, что с её, в общем-то, средними внешними данными Зина никогда бы не поступила в придирчивые театральные вузы столицы. По словам знающих людей, туда принимали по-настоящему красивых породистых девушек. В «Щуке» или в «Щепке» и уж тем более в ГИТИСе эстетствующие экзаменаторы буквально просвечивали кандидаток на предмет наличия у них выдающегося таланта и экстерьера. Во ВГИК же частенько брали дурнушек, реже смазливых и почти никогда ослепительных красавец. Конечно, случались и счастливые исключения, но они лишь подтверждали печальное правило. В таком странном положении вещей был очевидный парадокс, ведь всё должно было быть как раз наоборот: экран нуждался в ослепительных звёздах, а на сцене могла блистать и не слишком красивая, но талантливая актриса. Ведь те изъяны внешности, которые легко можно утаить в приглушённом свете софитов на театральной сцене, чрезвычайно трудно спрятать на киноплёнке. Но такова уж была негласная традиция, много лет назад заведённая корифеями этого учебного заведения. И приводила она к тому, что мало кому из выпускниц ВГИКа удавалось сделать себе карьеру в кино, потому что, как правило, режиссёры гораздо охотнее снимали театральных актрис, у которых была и красота, и первоклассная