Дхарма в аду. Флит МоулЧитать онлайн книгу.
даже применения насилия. Хуже всего мне было, когда я думал о своём сыне и его матери – о том, как бесславно я оставляю их на произвол судьбы. Если меня клонило ко сну в подходящий для этого момент – короткий период вечерний тишины, когда ночная смена ещё не принялась обсуждать свои подвиги на воле, перекрикиваясь между камерами – я иногда умудрялся хоть немного отдохнуть, проспав до шести утра, когда включали свет. Но чаще всего мне не удавалось заснуть, и мой ум переполняли мысли. То есть вдобавок ко всему я ещё страдал и бессонницей. Несколько раз, отчаявшись заснуть, я набирался смелости и просил сделать звук телевизора потише. Первые пару раз подобные просьбы натолкнулись лишь на презрительные усмешки, на третий из этого вышла серьёзная ссора – ко мне подошли на разборки сразу несколько сокамерников.
«Мы в курсе кто ты и откуда. Говорят, там у себя ты был пупом земли и типа следил за делами. Но ты, видимо, не догоняешь, что всё это в прошлом. А сейчас ты на нашей территории, и единственное, за чем тебе надо научиться здесь следить, так это за своим базаром, иначе всё это для тебя херово кончится. Так что лучше завали своё долбанное хлебало!».
Это был не совсем тот ответ, на который я рассчитывал, но я понимал, что они абсолютно правы. С одной стороны, по моим ощущениям, я попросил так вежливо, как только мог, а их утверждение о том, что на воле я был каким-то крутым «решалой», казалось явным преувеличением, но чем больше я обдумывал ситуацию, тем яснее становилось, что они правы. И я сдался. Я редко тушевался, когда надо было действовать, но даже та часть меня, которая ни в какую не хотела принять их правоту, не была готова бросить вызов целой толпе заключённых.
К тому же меня, в то время мучили ночные кошмары. Из всех рассказов моих сокамерников, которые уже раньше отбывали срок, и всех фильмов про заключённых, что я видел сам, мой ум, казалось, впитал всё самое мрачное. Мне снились резня, изнасилования, бандитские разборки, стрельба и даже ситуации, когда ради выживания нужно было кого-нибудь убивать.
С этого момента – когда я выяснил, что моя воля ничто против реальности – и началось моё тюремное образование. Это были первые неуверенные шаги к тому, чтобы отказаться от идеи, что я знаю, как всё устроено. Мне было необходимо научиться жить в мире, где я лишён особого положения белого человека, принадлежащего к определённому классу общества, которое играет такое большое значение на воле. Без сомнения, моим наихудшим кошмаром была мысль о том, что я стану жертвой – подвергнусь насилию, в результате которого потеряю достоинство, а может быть и жизнь. В глубине души я знал, что определённым ситуациям я не позволю случиться ни за что на свете – схвачусь не на жизнь а на смерть – но я не был уверен, где именно провести черту, в какой именно момент становится некуда отступать. В то время я ещё не осознавал, что меня ждёт путь, на котором моё понимание будет углубляться постепенно – шаг за шагом, – и по которому мне придётся идти в течение всего срока заключения.
Я