Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского. Чарльз ГатиЧитать онлайн книгу.
для советских граждан центральную роль играют «способы приспособления». Клакхон, Инкелес и Бауэр утверждали, что в СССР принципы расслоения общества примерно те же, что и в Америке – по социальному и экономическому статусу[81]. Когда Бауэр и Инкелес опубликовали свои окончательные выводы по данным проекта опроса, они назвали своё исследование вкладом в изучение «общей социальной психологии индустриального общества»; тот же факт, что они рассматривали недемократическое общество и противника Америки по холодной войне, был второстепенным[82].
Если руководители проекта не высказывали никаких предположений по поводу будущего Советского Союза – помимо утверждений, что СССР вовсе не находится на грани развала, – другие исследователи в начале 1950-х годов утверждали, что потребность индустриального общества (даже СССР) в «технической рациональности» может поставить под угрозу власть коммунистической партии. Британский писатель Исаак Дойчер ожидал, что репрессивные проявления системы будут уменьшаться по мере увеличения промышленного производства и повышения уровня образования[83]. Более важен вклад Баррингтона Мура-младшего, гарвардского социолога и первого (хотя и не слишком заинтересованного) участника в проекте опроса, который, тем не менее, пытался воспользоваться данными этого проекта для размышлений о возможном будущем СССР. В своей книге 1954 года «Террор и прогресс» Мур утверждал, что советским руководителям при строительстве современной индустриальной системы придётся столкнуться с проблемами сохранения власти. Он перечислил три тенденции, которые, возможно, определят будущее Советского Союза: стремление к власти, потребность в технической рациональности и то, что Мур называл «традиционализмом». Как и другие эксперты по России того времени, Мур рассматривал советский террор как важный барометр будущего. Постсталинский режим «по-прежнему нуждается в терроре, как в основополагающем аспекте своей власти», но террор порождает неопределённость, а неопределённость ведёт к неэффективности. Более рациональная система, согласно Муру, сохранила бы власть, но не посредством террора, а посредством «следования кодексу законов». Мур описал все три возможных сценария для будущего Советского Союза – основанные на власти, технической рациональности или традиционализме, – но больше внимания уделял второму, а именно тому, что советская система «адаптируется под технические требования» современного индустриального общества, «даже с некоторым ущербом для политического контроля».
Мур задавался вопросом, как выглядело бы советское общество, более отзывчивое к требованиям индустриального развития. Согласно его мнению, оно бы сменило политические цели на «технические и рациональные критерии», которые позволили бы сохранить быстрый экономический рост и при этом помогли бы экономике избавиться от роли «служанки» политической системы. Общество по-прежнему было
Raymond A. Bauer, Alex Inkeles, and Clyde Kluckhohn,
Alex Inkeles and Raymond A. Bauer,
Isaac Deutscher,