Без вины преступница. Галина РомановаЧитать онлайн книгу.
глазах этот человек, с которым у них через час назначена встреча, не посмеет ему навредить.
Он нарочно приехал заранее: нужно было осмотреться. Оделся тепло, даже лишний свитер натянул. Теперь он мог сколько угодно гулять по ночным улицам, зная, что не замерзнет.
К нужному месту он свернул за десять минут до назначенного времени. Медленно пошел, суеверно отворачиваясь от того места, где несколько дней назад нашли убитого. Снег мелодично похрустывал под толстыми подошвами старомодных, но невероятно теплых ботинок. Из раскрытых окон доносились смех, музыка, нестройное пение.
Всеобщее безумие продолжалось. Он неодобрительно качнул головой, притормозил, чуть скосил взгляд назад и в сторону.
Как ему удалось отпрыгнуть так резво, он и сам не понял. Громадный внедорожник летел прямо на него. Пьяный там, что ли, за рулем? Или слепой?
Он встал, отряхнул снег, покрутил пальцем у виска, как будто задние фонари внедорожника могли его видеть, и пошел вперед, к ресторану. Странно, но захотелось вдруг человеческого присутствия. Пусть хмельного, но присутствия.
Он снова проглядел. Опомнился, только когда какая-то женщина на крыльце ресторана завизжала, тыча пальцем куда-то ему за спину.
Он обернулся. Тот же внедорожник катил снова на него. Это было явно намеренно. Это не пьяный лихач за рулем, сообразил он, переходя на бег. Это по его душу!
Ах, как хотелось теперь скинуть с себя всю эту тяжелую одежду! Как хотелось стать молодым и быстрым! Чтобы толстые подштанники не стесняли шаг, чтобы ботинки не тормозили мощными подошвами, чтобы неудобная куртка перестала давить на спину и плечи, делая его старым и неповоротливым.
Он ничего не успел. Мощная сила толкнула сзади, подбросила его высоко вверх. Он не успел убежать от убийцы. Не успел закончить то, чему посвятил жизнь.
Самое страшное, что он ничего, совсем ничего не успел рассказать сыну.
Глава 6
За окнами бесновалась новогодняя ночь. После боя курантов прошло полтора часа, веселье нарастало. В подъезде хлопали двери. Народ гоготал, пытался нескладно петь, отчаянно фальшивил, пускался в пляс и снова гоготал.
Почему обязательно надо так оглушительно смеяться? Оля поморщилась, подошла к подоконнику в кухне вплотную и стала рассматривать праздничную ночь сквозь холодное стекло.
На улице взрывались петарды, искрили дешевые фейерверки. Следы заметала метель, разыгравшаяся еще до полуночи. Но непогода никого не пугала. Люди выбегали из подъездов с непокрытыми головами, женщины – с голыми плечами и спинами, в накинутых пальто и шубах. Открывали шампанское, выкрикивали тосты. Веселье из домов плавно перетекало во двор на детскую площадку. Кто-то вытащил из машины колонки, постановил их на капоте, включил на полную мощность музыку. И началось!
И не к месту «Тополиный пух, жара, июнь», и «Очи черные», и даже почему-то «Севастопольский вальс». Никого, кроме нее, этот репертуар не смущал. Они прыгали, плясали, орали, обнимались. Пара мужиков в белоснежных рубашках уже отошла подальше для выяснения отношений.
Все