Симона и Грета. Елена ДоброваЧитать онлайн книгу.
так благодаря эркерному окну, выходившему на Ларчиков переулок. По обе стороны гостиной симметрично располагались две большие прямоугольные комнаты, окна которых также выходили на Ларчиков переулок. Одна из комнат в свое время принадлежала деду и бабушке, другая – их дочери и зятю. Теперь – их разделили между собой Симона и Грета. Гостиная была проходной – попасть в коридор из комнат можно было только через гостиную.
Если бы кто-то захотел, как Шерлок Холмс, по характеру обстановки составить представление о нынешних обитателях квартиры, то это оказалось бы задачей с подвохом. Смена поколений не слишком явно отразилась на интерьере, словно это была не обычная квартира, а квартира-музей, жильцы которой обязаны сохранять для истории дух прошлого.
Когда Грета вернулась домой после расставания с мужем, она неожиданно остро ощутила, что время все-таки властно над тем, что казалось незыблемым. Например, огромное мягкое дедушкино кресло. Когда-то они с Симоной любили, забравшись на него вдвоем с ногами, рассматривать гравюры в старых книгах. Грета машинально плюхнулась в родное кресло и… «Боже, как неудобно, сядешь – и проваливаешься словно до пола, колени на уровне ушей. И встать невозможно».
На круглом столе в гостиной была все та же бронзовато-шелковая скатерть с какими-то сказочными птицами, но часть бахромы была оторвана и растрепана.
Черный кожаный стул у стены, весь в золотых шляпках гвоздей, напоминавший чиновника, застегнутого на все пуговицы, по-прежнему стоял на кухне у стены. Когда-то это был самый крепкий и надежный стул, на него становились, когда нужно было достать что-то с антресолей или поменять перегоревшую лампочку. А сейчас он рассохся, некоторые гвозди потеряли свои блестящие шляпки и остро торчали, грозя поцарапать все, что за них зацепится. Кожаная обивка на спинке стула была сильно потертой и местами прорвалась.
Да, изменилось то, что в памяти казалось неизменным. Так бывает, когда посещаешь, например, лесную поляну своего детства. «Я помню это дерево! А вот наш любимый пень!» Правда, дерево выросло, а пень, наоборот, теперь кажется совсем невысоким. И горка не крутая. «Неужели мне было страшно с нее съезжать?»
Грета решила для себя, что не будет сохранять на память обломки стульев, разбитые чашки или куски старого покрывала. Она будет их помнить, но не хранить.
В отличие от Греты Симона никогда не покидала квартиру, в которой она выросла. Поэтому ей не бросалась в глаза ветхость окружавших ее вещей. А если даже она это замечала, то все равно не считала, что старые вещи нужно списывать со счетов. У нее скопилось множество коробок, ящиков и пакетов со старьем, и она искренне верила, что когда-нибудь у нее «дойдут руки», чтобы все это починить, склеить и реставрировать. На самом деле Симона просто никогда не задумывалась о том, чтобы что-то поменять. И даже не потому, что шкаф был бабушкин, пианино старинное, а стулья и стол – память о родителях. Конечно, это тоже имело значение, тем более, что старая любимая мебель исправно