Черная книга. Алексей Николаевич КотовЧитать онлайн книгу.
Эрмелинда быстро сбросила вес, набранный во время беременности, и превратилась в невероятно красивую женщину. Ее королевская осанка, высокая шея и движения, полные изящества, могли очаровать кого угодно. Когда Эрмелинда смеялась, показывая жемчужные зубы, ей просто невозможно было не улыбнуться в ответ. Ганс немного ревновал свою жену, но по-настоящему любил ее, и мужская ревность совсем не портила жизнь молодой пары.
Летом 1083 года Эрмелинда родила Герарда, а еще через два года – Астора. Оба малыша были очень похожи на отца, что вызвало восхищение Ганса. Казалось, Эрмелинда стала еще красивее, но… Грустнее! Дела войны все больше отвлекали Ганса от семьи, а ее дороги уводили его все дальше. После смерти своего отца пфальцграфа Фридриха в 1090 году, Ганс занял его место в лагере восставших.
Летом 1091 года Генрих IV обрушился на Саксонию всей своей мощью. Но замок Берингар выстоял благодаря рыцарю Готфриду. Если Ганс Обенау сражался где-то там, севернее Дрездена, то его дом (и не только дом, но и семью) защищал Готфрид.
Вскоре война откатилась на запад, и стало немного тише. Когда Эрмелинда принимала официальных гостей в главном зале, а Ганса Обенау снова не было дома, рядом с его маленьким троном всегда стоял Готфрид в полном рыцарском облачении. Чувствуя эту поддержку, Эрмелинда не терялась в самых тяжелых обстоятельствах. Очередной штурм Берингара королевскими войсками, снова двинувшимися на восток (кстати говоря, уж слишком сильно рассеянными по Саксонии то ли волей короля, то ли глупостью его командиров) был удачно отбит. Кроме того, отряд собранный Готфридом, нанес контрудар по собиравшимся под Мюглицталем королевским отрядам, предупреждая следующий штурм. Бой получился кровавым и, как и любой другой к своему концу превратился в откровенную резню. Стрелы норвежских наемников пробили латы Готфрида в трех местах на груди, а четвертая буквально прошила левую икру левой ноги и убила коня.
В Берингар раненный рыцарь вернулся на телеге укрытый как покойник рогожей с головы до ног. Увидев въезжающую в замок зловещую телегу, Эрмелинда дико вскрикнула и бросилась к ней… Едва взглянув на бледное лицо Готфрида, и поняв, что это не Ганс, она успокоилась и, склонившись над рыцарем, по-женски тихо заплакала. Где-то завыла собака. Эрмелинда резко выпрямилась и приказала убить собаку. В ее глазах блеснул такой гнев, что солдат, поспешивший выполнить это приказание, исполнил его, даже не смотря на то, что у обнаруженной за конюшней собаки были маленькие щенки.
За раненым Готфридом ухаживали не хуже, если бы он был хозяином дома. Эрмелинда трижды в день навещала его. Их беседы были кратки, теплы, но малосодержательны. Готфрид говорил мало, а Эрмелинда не любила рассказывать о домашних проблемах. Но светлая нотка искренней симпатии к человеку, защищающему ее дом, помогала Эрмелинде быть доброй и естественной в этой доброте.
Домашний лекарь Кифер Тойц, уже не раз и не два лечивший Готфрида, как-то сказал о нем:
– Ну, до чего же крепко сшит этот парень! Видно наш добрый Господь отмерил ему тройную дозу здоровья,