Любовь к красному. Ольга ГусейноваЧитать онлайн книгу.
Поэтому либо я всеми правдами и неправдами работаю на благо и репутацию «Теренс и Крылов», либо вылетаю за ворота с волчьим билетом. Грустно сознавать, что тебя использовали втемную и, чтобы не тратить времени на уговоры, просто поставили перед фактом.
Отбросив мрачные мысли, я спокойным, но не допускающим компромиссов тоном объявила:
– Уважаемые дамы и господа, прошу всех присесть, – указала на многочисленные диваны и кресла, – не вмешиваться в мою работу и не отвлекать. Если кто-то не способен вести себя достойно и спокойно, прошу выйти.
Все присутствующие с облегчением расселись, наверняка сгруппировавшись по родству или интересам. Ясмина тоже заняла кресло, а вот следователь – нет, но настаивать, чтобы и он сел, не стала. Ищейка не сможет остаться в стороне, раз уже напал на след.
Медленно, ни на что не отвлекаясь, я обошла помещение по периметру, остановившись в углу, где на стене, в самом неосвещенном месте, висел портрет мужчины во весь рост. В черном сюртуке, облегающих штанах и высоких сапогах этот, надо полагать, давно почивший Равартесс выглядит красавчиком. И импозантности ему добавляет ярко-рыжая шевелюра. Только вот взгляд карих глаз необычный – темный, дикий… одержимый. Не как у туманника-шелона, например, а, как говорят, с сумасшедшинкой.
Послав импульс дара сутевика, я коснулась кончиками пальцев богатой рамы картины – и чуть не обожглась от вала безумия и злобы. Затем, продолжая пребывать в легком трансе, ровным голосом как ни в чем не бывало поинтересовалась:
– Это он? Тот самый родственник?
Ответ я уже знала – картина буквально искрила напряжением. И не только портрет, но и тяжелое черненое старинное зеркало, висящее практически вплотную, образуя с картиной угол.
– Да! Не выкинули, чтобы все потомки помнили, что бывает, когда не ценишь семью, – проворчал пожилой дядюшка наследников.
Изображенный на портрете одержимый Равартесс, казалось, следил за мной в бессильной ярости, сверкая карими глазами. Но стоило посмотреть на картину, а не в зеркальное отражение, эффект слежки пропал.
Я завершила осмотр гостиной, а затем в течение часа ходила по множеству других помещений, добросовестно выполняя свою работу. И все время Арджан следовал за мной по пятам.
Вернувшись обратно, торжественно сообщила заскучавшим господам:
– Дух прячется в портрете.
– И выходит из него? – озадачился Арджан.
– Не совсем. – Я мотнула головой. – Понимаете, портрет – привязка к нашей реальности, именно он удерживает здесь душу. И «отпустить» ее не позволил бы.
– Но как же тогда призрак разгуливает по дому? – завопили в унисон близнецы.
Я широким жестом обвела пространство вокруг:
– Люди напрасно не задумываются, когда развешивают в своих домах столько зеркал. Да еще старинных, много повидавших и хранящих подчас слишком страшные тайны. Закрывают полки в библиотеках стеклом, натирают паркет и плитку до зеркального блеска. Отражения накапливают энергетику ваших эмоций,