Обломов. Иван Александрович ГончаровЧитать онлайн книгу.

      – Много у вас дела? – спросил Обломов.

      – Да, довольно. Две статьи в газету каждую неделю, потом разборы беллетристов пишу, да вот написал рассказ…

      – О чем?

      – О том, как в одном городе городничий бьет мещан по зубам…

      – Да, это в самом деле реальное направление, – сказал Обломов.

      – Не правда ли? – подтвердил обрадованный литератор. – Я провожу вот какую мысль и знаю, что она новая и смелая. Один проезжий был свидетелем этих побоев и при свидании с губернатором пожаловался ему. Тот приказал чиновнику, ехавшему туда на следствие, мимоходом удостовериться в этом и вообще собрать сведения о личности и поведении городничего. Чиновник созвал мещан, будто расспросить о торговле, а между тем давай разведывать и об этом. Что ж мещане? Кланяются да смеются и городничего превозносят похвалами. Чиновник стал узнавать стороной, и ему сказали, что мещане – мошенники страшные, торгуют гнилью, обвешивают, обмеривают даже казну, все безнравственны, так что побои эти – праведная кара…

      – Стало быть, побои городничего выступают в повести, как fatum[31] древних трагиков? – сказал Обломов.

      – Именно, – подхватил Пенкин. – У вас много такта, Илья Ильич, вам бы писать! А между тем мне удалось показать и самоуправство городничего и развращение нравов в простонародье; дурную организацию действий подчиненных чиновников и необходимость строгих, но законных мер… Не правда ли, эта мысль… довольно новая?

      – Да, в особенности для меня, – сказал Обломов, – я так мало читаю…

      – В самом деле, не видать книг у вас! – сказал Пенкин. – Но, умоляю вас, прочтите одну вещь; готовится великолепная, можно сказать, поэма: «Любовь взяточника к падшей женщине». Я не могу вам сказать, кто автор: это еще секрет.

      – Что ж там такое?

      – Обнаружен весь механизм нашего общественного движения, и все в поэтических красках. Все пружины тронуты; все ступени общественной лестницы перебраны. Сюда, как на суд, созваны автором и слабый, но порочный вельможа и целый рой обманывающих его взяточников; и все разряды падших женщин разобраны… француженки, немки, чухонки, и всё, всё… с поразительной, животрепещущей верностью… Я слышал отрывки – автор велик! В нем слышится то Дант[32], то Шекспир[33]…

      – Вон куда хватили! – в изумлении сказал Обломов, привстав.

      Пенкин вдруг смолк, видя, что действительно он далеко хватил.

      – Вот вы прочтите, увидите сами, – добавил он уже без азарта.

      – Нет, Пенкин, я не стану читать.

      – Отчего ж? Это делает шум, об этом говорят…

      – Да пускай их! Некоторым ведь больше нечего и делать, как только говорить. Есть такое призвание.

      – Да хоть из любопытства прочтите.

      – Чего я там не видал? – говорил Обломов. – Зачем это они пишут: только себя тешат…

      – Как себя: верность-то, верность какая! До смеха похоже. Точно живые портреты. Как кого возьмут, купца ли, чиновника, офицера, будочникаСкачать книгу