. Читать онлайн книгу.
Если б не Дар Полной Жизни, я уже начал бы дряхлеть. Стужа и недоедания в два счета положили бы конец моим страданиям. «Есть ли что-нибудь лучше смерти?» – сказал Сократ. Так не оборвать ли мне самому чугунную цепь своего существования? Не взлететь ли туда, где меня – я верю – ожидает Учитель и где не имеет значения, попугай ты или человек?
Вот какие мысли одолевали меня утром 25 февраля, когда я, нахохлившись, сидел на зубце стены и с тоской смотрел на обрыдший город. Мерзкое ненасытное брюхо тянуло меня на поиск очередной кучи отбросов. Чувство достоинства побуждало к гамлетовскому выбору: быть или не быть – длить свое жалкое существование, либо же отказаться от унизительного шныряния с помойки на помойку и подохнуть. Искать нового питомца я не хотел. Я разочаровался в людях.
Крепостная стена окружала неприступный город-скалу, соединенную с сушей узким перешейком, и была такой широкой, что по ее верхушке без труда могла бы проехать карета. Бухта, утыканная мачтами кораблей, располагалась с внешней стороны укреплений, я же сидел с внутренней, в тени дозорной башенки, чтоб не мозолить глаза зевакам своим необычным для этих чаечно-гагарных краев опереньем. За спиной, стуча каблуками, ходили люди: моряки, разносчики, торговки, попрошайки – обычный портовый люд. Ниже, прямо напротив, простиралась пышная Испанская набережная, парадный фасад одного из богатейших портов Европы.
Город Сен-Мало расцвел и разжирел на торговле с заморскими странами. Высокие дома здесь сложены из особого камня, испещренного слюдяной крошкой, и от этого в лучах солнца стены сверкают, будто золоченые кирасы королевских мушкетеров; сходство с гвардейской шеренгой усугубляется острыми крышами, похожими на ребристые медные шлемы. Во время прилива, когда корабли пришвартовываются прямо у крепости, на переплетчатые окна верхних этажей ложатся тени мачт.
Здесь всегда шумно: днем зычно орут грузчики и жадно кричат чайки, а ночью в многочисленных тавернах дерут глотку пьяные матросы. В соленом воздухе смешиваются самые лучшие и самые худшие на свете запахи – свежих устриц и протухшей рыбы, ямайского кофе и волглой мешковины, ост-индских пряностей и отхожих мест.
Хоть давеча и назвал город обрыдшим, вообще-то я люблю портовые шумы и ароматы. Во время плаваний, когда подолгу, иной раз по много недель, не видишь ничего кроме воды и неба, я очень скучаю по этой смрадной, скученной, порочной, но такой настоящей жизни! Однако на сей раз мое пребывание на суше чересчур затянулось. Как говорят моряки, я крепко забичевал. Земля мне надоела, моя душа жаждала океанского простора. Оттого-то, верно, и одолевали меня тяжкие, беспросветные мысли.
Жизнь не любит нытья и безжалостно карает малодушных. Из-за уныния и сплина я утратил всегдашнюю бдительность – и понес за то заслуженную кару.
Что-то прошелестело, воздух будто колыхнулся, и мир вокруг меня вдруг сделался мелкоклетчатым, словно кто-то взял и разграфил его на квадраты. Я встрепенулся, хотел расправить крылья – не получилось. Со всех сторон