Жизнь и о жизни. Откровения простой лягушки. Евгений ТкаченкоЧитать онлайн книгу.
тратилось на печатание, как оказалось никому не нужной политической литературы. Мальчишкой я три года простоял в очереди на «Трех мушкетеров», так и не прочитал. Достал ее уже таким взрослым, что дочитать до конца эту прекрасную книгу не смог, романтизм как-то быстро и незаметно поменялся на прагматизм. Удивительно, но даже и это стало для меня благом. Пришло время, я заболел как литературой, так и историей. Только постигал я их уже без идеологической призмы, через которую нас заставляли воспринимать эти предметы учителя. Заболел литературой я совсем не случайно, ничего случайного в нашей жизни не бывает, а все закономерно. Во всех кировских семьях, с которыми в детстве мне пришлось контактировать, книг не было. Кроме газет почти никто ничего не читал. Но вот так получилось, что в нашем доме жила семья, хозяин которой оказался страстным книголюбом и книгочеем. Заразил меня литературой, конечно, он, а еще мои ленинградские родственники, которые почти не читали, но дома у них были удивительные старинные книги. Когда я приезжал к ним в гости, одним из моих любимых занятий было листать дореволюционные журналы «Нива». Тетя Зина подарила мне на десятилетний день рождения интересную толстую книгу, изданную в 1939 году. Называется она «Ленинские искры. Нашей газете 15 лет. 1924—1939». Когда вырос и понял реальную ценность этой книги, я ее аккуратно переплел. Много лет она занимает почетное место в моей библиотеке. Когда ее листаешь очень хорошо чувствуешь атмосферу того времени.
За одиннадцать лет обучения в средней школе в памяти осталось не больше десяти учителей, и среди них, конечно, как у большинства, самый главный и самый незабываемый – учитель первый. Для меня это Мария Григорьевна Жулина. Вспоминается она как заботливая мама, с великим терпением и любовью нянчившаяся с нами – несмышлеными, суетными и балованными. Невзирая на нежелание многих обучаться, научила она всех самому необходимому – читать, писать и считать.
В дальнейшем учили меня многие, и интересно, что основная часть учителей, которые нет-нет, да и вспоминаются, вспоминаются совсем не потому, что были хорошими учителями, а потому, что были странными или оригинальными людьми.
Бедные, бедные учителя, сколько же они от нас вытерпели! Ведь детьми мы были послевоенными, уличными и для того, чтобы развеселить класс, готовы были пойти на многое, несмотря на то, что в то время был мощный сдерживающий фактор – уважение народа к профессии учителя. Шло это уважение еще от наших дедушек и бабушек, для которых и знание, и образование были очень высокими ценностями. Хорошо в то время работало «пугало» под названием – директор. Директор школы в общественной иерархии стоял не ниже директора завода. В кабинет к нему с трепетом и страхом заходили не только мы, ученики, но и наши родители. Возможно, учителей тогда в стране не хватало, но, во всяком случае, многие были людьми случайными и в школу попали, переквалифицировавшись