Умереть, чтобы проснуться. Пол СперриЧитать онлайн книгу.
лоток со сверкающими хирургическими инструментами. Я лежал под тонкой простыней, и на меня дул прохладный воздушный поток из кондиционера в операционной. По телу пробежала дрожь, но это был никакой не озноб. Это был страх перед неизвестностью. Я видел его много раз у пациентов перед операцией на сердце, когда стоял во главе операционного стола и рассчитывал правильную дозу. Иногда люди плакали и спрашивали: «Нужна ли мне эта операция?» Другие спрашивали о своих шансах на выживание после операции. Один старик плакал и звал свою мать, которая давно умерла. Другие молились и не всегда про себя.
В этот день я не сделал ничего из вышеперечисленного. Я был стоек и хладнокровен, как только мог, потому что верил в профессоров, которые меня учили: «Врач всегда должен быть совершенно спокоен в операционной. Если он потеряет мужество, запаникуют все остальные».
«Как быть врачу, если он – пациент? – недоумевал я. – Как быть врачу, когда он сам лежит на операционном столе под ножом?»
Надо мной склонился хирург. «Вы готовы?» – спросил он и махнул рукой анестезиологу. Но я заснул прежде, чем смог дать ответ.
Глава 3
В полете
Это конец? Операция закончилась?
Я нисколько не сомневался, что медленно возношусь вверх, как на эскалаторе. У меня засосало под ложечкой – так бывает, когда стремительный лифт возносит тебя на пятнадцатый этаж небоскреба, а слабые перегрузки плавно тянут твои внутренности к земле. Неужели эти ощущения реальны? Мое сознание унеслось вверх, и вместо склонившегося лица хирурга я увидел, как на меня медленно надвигается блестящая поверхность потолка.
В комнате стояла ужасная вонь, и когда я покатился вверх и посмотрел вниз, то понял, что этот запах источает моя брюшная полость, где один из хирургов сделал несколько надрезов и теперь отсасывал гной. Запах гноя был противен до тошноты. Пока хирург и медсестра активно набирали в спринцовку и выдавливали в стальную миску гнойные струи, другая сестра протирала их маски эвкалиптовым маслом, чтобы хоть как-то уменьшить эту заразную вонь.
Похоже, медсестра совершенно забыла нанести ароматическое масло на маску анестезиолога, потому что он поперхнулся, когда до его носа донесся удушающий смрад. «Душистый» запашок напомнил ему какую-то пошлую шутку, которую он рассказал, зажимая пальцами нос.
Не буду повторять эту непристойность, но она вызвала всеобщий смех, в том числе у меня самого. Сверху мне было хорошо видно, что работа трудная, и я знал, что представителям нашей профессии полагается шутить во время сложных операций. Я решил, что обязательно запомню эту шутку и включу ее в мой собственный репертуар, кроме того, она стала бы доказательством моего пребывания вне тела в операционной.
Это было завораживающее зрелище. Будучи анестезиологом, я наблюдал сотни операций, но только не свою собственную, да еще с такого уникального ракурса. Потом я испугался, что внезапно прекратится действие той силы, которая удерживала меня в воздухе, и я