Оставьте меня детям… Педагогические записи (сборник). Януш КорчакЧитать онлайн книгу.
прикрыла глаза руками. Но из любопытства приоткрыла глаз и – о чудо! – в первый раз в жизни чистый ветер, не сыплет песком в глаза.
Два раза девочка закрывала и открывала глаза, прежде чем поверила и оперлась о перила. И ветер трепал и расчесывал ей волосы. Она, изумленная, смело раскрыла глаза. Смущенно улыбнулась.
Существует ветер без грязной пыли, но я об этом не знал. Не знал, что на свете существует чистый воздух. Теперь-то я знаю.
Один мальчик, покидая Дом сирот, сказал мне:
– Если бы не этот дом, я бы не знал, что есть на свете честные люди в мире, которые не воруют. Я не знаю, что можно говорить правду. Я не знаю, что есть в мире справедливые законы.
План на нынешнее воскресенье.
Утром на Дзельную, 39. По дороге к Кону[91].
Я получил повестку: надо заплатить штраф за мое дело. Каждый месяц по пятьсот злотых. Письмо, отправленное в середине марта, пришло только вчера. Таким образом, вместе с сегодняшним днем (1 июня) придется принести тысячу пятьсот злотых. В случае невыполнения в срок – всю сумму сразу, то есть три тысячи или пять тысяч, я не помню.
Главное, чтобы у меня приняли сберегательную книжку с вкладом на три тысячи. Я предлагал им ее во время допроса в Аллее Шуха. Я им это сам предложил, когда они спрашивали, может ли община внести за меня залог, чтобы я вышел из тюрьмы.
– Ты не хочешь, чтобы за тебя заплатила община?
– Нет, не хочу.
Именно тогда они записали, что у меня в сберегательном банке есть три тысячи злотых.
Пролетела пара богатых событиями недель.
Я не писал, потому что Генек[92] заболел и некому якобы было перепечатывать на машинке мои откровения.
Интересно, что я верил, что так оно и есть, хотя знал, что некоторые другие мальчики могли бы этим заняться вместо него.
Было бы все совсем иначе, если бы я решился, что нужно обязательно писать каждый день. Так, как во время войны я писал Как любить ребенка, даже на биваках, когда мы останавливались на час-другой[93]. В Езерне даже Валентин взбунтовался:
– Стоит ли все раскладывать на полчаса?
А потом, в Киеве, – тоже обязательно каждый день.
А сейчас у меня кончается тетрадь. И снова повод, чтобы и сегодня не писать, хотя сегодня я идеально выспался и выпил четыре стакана крепкого кофе. Правда. Из кофейной гущи, но, как я подозреваю, дополненной еще не заваренным молотым кофе.
Пойдем на самообман: у меня нет бумаги. Буду читать Дидро, Жака-фаталиста.
Наверное, я впервые забыл, что живу в десятом семилетии жизни. 7 × 9 = 63.
С какой тревогой я ждал 2 × 7. Возможно, как раз тогда я услышал об этом впервые.
Цыганская семерка, семь дней в неделе. Почему в свое время – не победная десятка (количество пальцев?).
Я помню, с каким любопытством ждал, чтобы часы пробили двенадцать ночью. Должна была наступить волшебная смена суток.
Был какой-то скандал на почве гермафродитизма. Я не уверен, что это было именно тогда. Не знаю, боялся ли я, что могу проснуться девочкой. Я решил, если бы такое случилось, скрывать этот факт любой ценой.
В то время полковник доктор Мечислав Кон (1894–?), после войны – бригадный генерал М. Ковальский. Один из руководителей Отдела здравоохранения Еврейского совета (его воспоминания о контактах с Корчаком:
Хенрик Азрилевич, работал в канцелярии Дома сирот.
Первую часть тетралогии